Лазарь и Вера (сборник)
Шрифт:
Так было все последние дни. Он давно не испытывал этого чувства тихого, непрестанного ожидания, которое все нарастало, переходя в нетерпение, потом тревогу, пока, наконец, как бы в ответ на эту тревогу, трубка не вздрагивала (так ему казалось), не обрывала ночное безмолвие зовущим, трепещущим звуком...
Но наступил день, когда Теплицкий сказал, что завтра уезжает.
— Правда?.. — вырвалось у нее. — Так скоро?..
— Моя командировка закончилась.
— А вы не могли бы задержаться?.. Хотя бы на пару дней?..
— Редакция требует... Нужно сдать материал в номер...
Он услышал — там, за
— Знаете, я к вам уже привыкла... К нашим ночным разговорам... Вы все-все понимаете... Это так редко случается, чтобы люди понимали один другого...
— Но ведь у вас, наверное, есть подруги?
— У меня их нет.
— Неужели?..
— Была одна, но она... Она меня предала...
— Как это?..
— Да очень просто, как это водится у женщин...
— Кто-то вам понравился, а она увела?.. Так?..
— Какой вы... Любите ставить точки над «и»...
— Я журналист, — отшутился он. — Не забывайте...
— Нет, это потом, это не главное... Вы ведь родились — не журналистом?.. А я — не телефонисткой...
— А кем же мы родились?..
— Вы мальчиком, я девочкой... Остальное — дело случая...
— Это в каком смысле?..
— Ну, в каком-каком... К примеру, вы по случаю стали журналистом, а не, скажем, нобелевским лауреатом по физике, а я — телефонисткой, а не... к примеру, королевой красоты в штате Массачусетс!.. Могло ведь и так случиться?.. Могло?..
Она смеялась, но ему почудилось, помимо всего, что был в ее нервном, звенящем голосе протест, она будто спорила с кем-то или с чем-то — с несправедливостью, судьбой, роком...
— Вы правы, — постарался попасть ей в тон Теплицкий, — так могло случиться... И мы могли бы встретиться, положим, где-то на Карибских островах... В отеле «Риц»... Там все отели так называются: «Риц», «Хилтон», «Палац»... Впрочем, я, возможно, что-то путаю. Но мы могли бы там встретиться, это наверняка...
— Очень даже!..
— Я бы увидел вас в вестибюле...
— На мне было бы белоснежное платье, оно так хорошо контрастирует с фиолетово-коричневым загаром, там ведь много солнца, не меньше, чем у нас...
— Да, и я подошел бы к вам, и мы бы познакомились, и я бы предложил вам отправиться в ресторан...
— Фу, как пошло!..
— Ну, прогуляться, по набережной....
— Пошло!.. Пошло!..
— Или пойти на пляж...
— Ой, какая убогая фантазия!.. Мужчине обязательно нужно видеть женщину голой!..
— Хорошо, я взял бы яхту, и мы поплыли бы в океан!.. Вас это устроит?..
— М - м - м... — Казалось, она всерьез размышляет над его словами. — Пожалуй... И что бы мы там делали?..
— Как - что?.. Ловили макрель.
— Макрель?..
— Да, это такая рыба, и очень вкусная!..
— Вы пробовали?..
— Нет, откуда же... Из нашей редакции в командировку на Карибские острова не посылают...
— Очень жаль... — вздохнула она.
— Но мы бы все равно встретились. Не на Карибах, так где-нибудь еще...
— Да, но белое платье и фиолетово-коричневая кожа лучше всего смотрятся на Карибах...
— Вы правы... И там я преподнес бы вам белые орхидеи... Вы любите орхидеи?..
— Я никогда их не видела...
— Я тоже... Но белые орхидеи, по-моему, идеально подошли бы к вашему платью...
— Белое на белом?..
—
Оба замолчали.
Где-то в небе, словно напоминая о завтрашнем отъезде, прострекотал самолет.
— Джульетта, — проговорил он просительно, — мы должны встретиться хотя бы напоследок...
— Зачем?..
— Как — зачем?.. Просто встретиться — и все...
— Вам обязательно нужно меня видеть?
— Конечно!..
— Для чего?..
— Ну, хотя бы для того, чтобы убедиться, что я правильно вас представляю...
Ему показалось, у нее пресеклось дыхание — на минуту, может быть — на две...
— Какой же вы меня представляете?..
— Вы — Джульетта... Вы красивы, иначе Ромео бы в вас не влюбился... У вас черные волосы, голубые глаза... Из-за длинных ресниц они кажутся темнее, чем на самом деле... У вас высокая шея, покатые плечи, грациозные, легкие руки, быстрая походка... Когда вы разговариваете с незнакомыми мужчинами, вы откидываете голову назад... — Ему без труда удалось набросать ее портрет, состоявший из общих черт, каким он ему рисовался...
— Джульетта, я прошу, прошу вас...
Он и сам бы не объяснил толком, почему ему во что бы то ни стало нужно было ее увидеть. Просто — увидеть... Может быть, для того, чтобы убедиться, что она реально существует. И голос, который он привык слышать по ночам, принадлежит ей...
— Когда вы уезжаете?
— В 4.30 отходит мой автобус в аэропорт.
— Откуда?
— От Площади Космонавтов.
Она долго, долго молчала.
— Хорошо, я приду... На остановку...
Ему хотелось прийти туда, откуда отправлялся автобус, пораньше, подождать ее там, увидеть издали... Его задержали в Управлении, директор достал из сейфа бутылку армянского коньяка, секретарша принесла тарелочку с грильяжем и блюдечко с толсто нарезанными ломтиками лимона, подошли еще два-три человека — заместители директора, главбух... Выпили за своевременный пуск домны, за соблюдение установленных Москвой сроков строительства, за правдивое освещение проблем стройки в прессе... И уже сомнительными, почти фантастическими представлялись Теплицкому ночные разговоры о душе, о любви, о Карибах... И то, что на остановке, возможно, уже в нетерпении ходит она, горячий полынный ветер налетает из степи, лохматит ее аккуратно уложенные в парикмахерской волосы, крутит, плещет подолом платья у колен...
Он ушел, сославшись на то, что ему надо еще собраться. Он мчался, почти бежал к себе в гостиницу. Он сгреб, не разбирая, свой командировочный скарб в чемодан и, по пути к остановке, успел заглянуть на базарчик, располагавшийся на небольшом пустырьке. Теплицкому повезло — на остатки командировочных он купил букет белых, Бог знает откуда привезенных роз, правда, слегка подвявших.
Как он и думал, он увидел ее еще издали: она стояла на краешке сбитой из досок платформы и ветер играл ее волосами, то набрасывая их на лицо, то закидывая за спину. Она была среднего роста, с копной золотистых (нет, не черных!..) волос, тоненькой талией, перехваченной пояском с огромной пряжкой, в голубой юбке колоколом, в туфельках замысловатой, видимо заграничной породы, с ремешочками, оплетающими тонкие щиколотки, придающими воздушность всей ее фигуре.