Лазоревый шторм
Шрифт:
Садира не могла сказать, блефовала Абалах или нет. Может быть, она не распознала природу обломка в руках Ркарда, но проверять эту мысль Садире не хотелось. Она направила ладонь на головку скипетра королевы, который, как она знала, служил чем-то вроде мистической линзы. С его помощью Абалах выкачивала жизненную силу из людей и животных, используя ее для своих самых могущественных заклинаний.
Садира направила поток солнечной энергии из своей руки в скипетр. Со стороны он был почти не виден — легкая розовая рябь горячего воздуха пустыни. Занятая Ркардом, Абалах-Рэ не заметила слабого
Луч с громким шипением ударил в обсидиановый шар. Багровый свет вспыхнул в центре темной сферы, и Садира почувствовала, как отток ее жизненной силы прекратился. Головка разлетелась на куски, выбросив вспышку розового света, неровные обломки полетели во всех направлениях. Сияющий шар недолго покачался над концом скипетра, потом, как вода, стек в соленую почву пустыни.
Абалах-Рэ отбросила бесполезный посох от себя, сердито посмотрвла на Садиру, потом сказала, — Это не спасет мальчишку — и тебя!
Ялмус Бронзовой Роты и еще две дюжины воинов, оставшиеся в сознании, пошатываясь встали на ноги. Бледные и больные, они упрямо закусили губы и ринулись в атаку. Но их стальные топоры отлетели от желтого тела Абалах-Рэ, не оставив даже царапины.
В ответ королева начала раздавать удары во все стороны, ее когти разрывали железные доспехи, как если бы они были из бумаги. Ялмус упал у ног Ркарда, его доспехи были разорваны, под ними виднелись окровавленные внутренности. Юный мул невольно отступил назад, его глаза широко раскрылись от ужаса, а Абалах продолжала уничтожать остаток роты. Садира бросилась вперед, чтобы защитить его.
Как только Ркард сделал шаг назад от Бронзовой Роты, рядом с ним появились две фигуры из скрученных костей. Они не появились из пустыни или из холма, просто в мгновение ока пустота обрела форму. Они были почти так же велики, как и гиганты, и перекручены так, что их трудно было назвать скелетами. У одной не было головы, зато длинные седые бороды свисали у обоих с того места, где полагалось быть подбородку.
Абалах сломала шею последнему дварфу, потом приветливо улыбнулась обоим баньши. — Джо'орш, Са'рам, — сказала она. — Пошли.
Садира встала между баньши и королевой Раама. — Что ты хочешь от них?
Один из баньши ответил. — Линза. Наша магия скрывает ее от Дракона и его миньонов.
— Только пока лорды-призраки Борса не покончат с вами обоими, — сказала Абалах. Королева бросила злой взгляд на Садиру, потом прыгнула, ее кинжало-подобные когти нацелились на горло волшебнице.
Садира пригнулась и отскочила в сторону. Когти скользнули по ее плечу, вырвав клочки черной тени. Волшебница ударила в ответ, сжатыми в кулаки руками. Впитавшие в себя великую мощь солнца, сияющие розовым цветом, кулаки с силой врезались в челюсть Абалах. Голова королевы запрокинулась, ноги оторвались от земли. Пролетев по воздуху полдюжины шагов, она грохнулась на землю среди дварфов, которых только что убила и тут же начала вставать.
Понимая, что на магию времени нет, Садира кинулась в атаку. Абалах задержала на ней свой взгляд и в ее темных глазах появилась фигура лирра.
Лирр раздул свой великолепный чешуйчатый воротник, открыв пасть так широко, что обнажилась розовая глотка, и перепрыгнул пространство между двумя женщинами. Он ввинтился в разум Садиры с такой силой, что волшебница закричала от боли и упала на твердую поверхнисть соляной пустыни, больно ударившись затылком.
Ящер появился на затемненной равнине интеллекта Садиры, и начал вырывать большие куски губчатого, черного материала из почвы. Голова волшебницы взорвалась от боли, и она едва могла поверить, что проклятая тварь глотает ее мысли и ничего больше. Ее никогда не атаковали через Путь с такой силой.
Тем не менее, вспомнив, чему ее муж, Агис, научил ее, Садира сосредоточилась на борьбе с ужасной тварью. Она открыла путь в свой спиритуальный нексус, представив темную нить, протянувшуюся из глубины ее живота. Потом она сконцентрировалась на черном материале, из которого состояли ее мысли, и вообразила себе, что он становится твердым, как гранит. Волна энергии поднялась по нити из глубины ее тела. Темный материал окаменел, застав лирра в момент, когда тот отрывал очередной кусок земли. В результате когти зверя оказались замурованными в твердом камне.
Сумашедший смешок вырвался из горла твари. — Скольких колдуний, вроде тебя, я убила? — прокаркал он голосом Абалах. — Тысяча лет непрерывных сражений, и ты осмеливаешься думать, что можешь остановить меня!
Лирр поднялся на могучие задние лапы и вырвал свои застрявшие когти вместе с двумя глыбами мыслей Садиры. Голова волшебницы взорвалась белыми вспышками боли. Чудовище присело, стряхнув висевшие на когтях булыжники, и начало рвать черный камень. Садира услышала как кто-то кричит и осознала, что это она вопит от боли. Она постаралась призвать побольше энергии из нексуса, чтобы перейти в контатаку, но изнутри поднялась только волна желчи.
Колдунья продолжала сражаться, стараясь сотворить виверна или баазрага, чтобы противостоять созданию Абалах, но у нее уже не было достаточно силы. Лирр продолжал вгрызаться в ее ум, пока наконец белый свет не осветил мрачную равнину и Садира знала, что вот-вот она потеряет сознание, и не проснется.
И в этот момент, откуда-то издалека она услышала злой крик Ркарда, он напал на Абалах. Лирр завыл, упал и растворился без следа так же быстро, как и появился. Садира осталась одна в своем раненом рассудке, и белый туман боли окутал ее.
— На помощь! — позвал юный мул.
Хотя она и не помнила, как закрывала глаза, Садира открыла их. Она нашла Абалах-Рэ в пяти шагах от себя, здорово потрепанную, но неукротимую, дико молотящую руками по воздуху в попытке стряхнуть Ркарда, повисшего у нее на спине. Са'рам стоял рядом. Своими жуткими обломками костей, которые служили ему руками, он безуспешно пытался снять Ркарда со спины королевы Раама.
Садира вытащила крошечную серебрянную бусинку из кармана и крикнула, — Ркард, прочь!