Лазурный Берег
Шрифт:
— Рита, скажи, а номер и серию паспорта ты помнишь? И место выдачи?
— Разумеется, у меня записано на всякий случай. Но разве это поможет?
— Поможет! — оптимистично заявил Мэтью. — Запиши-ка мне это на бумажке, а я пока в Лондон позвоню.
— Ну и что? — спросила Рита, кидая сумочку на столик в купе. — Доедем мы да границы, а дальше что? Хорошо, билеты ты купил без паспорта, это несложно, в поезд меня тоже пустили без него, но пограничникам-то я что скажу?
Мэтью только загадочно
Лазурный Берег было жалко покидать. Недели промелькнули, как и не было. С отпуском всегда так. Да еще такое некрасивое окончание отдыха… Рита злилась еще и потому, что чувствовала себя дурочкой, а как еще назвать человека, который неизвестно где посеял паспорт? Да еще в чужой стране. Пускай в Европе нынче все почти свободно, загвоздка в этом крохотном «почти». Подобные мелочи ужасно расстраивали Риту и выбивали из колеи гораздо сильнее, чем более крупные неприятности, с которыми она отлично умела справляться.
Экспресс Ницца — Париж дернулся, тяжко вздохнул и плавно тронулся с места — все быстрее, быстрее. Проплыл мимо перрон с мельтешащими людьми, ушла назад станция с кондиционированными коридорами. Рита села у окошка, подперла кулаком щеку и мрачно смотрела на проплывающий мимо мир. Какое счастье, что купе у них на двоих, люкс. Мэтью денег не пожалел. Только к чему все это?
Щелкнул замок — Мэтью запер дверь. Рита не оборачивалась. Его ладони легли ей на плечи, погладили шею, нежно помассировали — мышцы были сведены.
— Успокойся, пожалуйста, — сказал Мэтью щекочущим шепотом над самым ухом. От его теплого дыхания по спине Риты побежали мурашки, и она обернулась, злая на весь свет и на себя.
— Ну, Мэтью, ну о чем мы говорим! Объясни мне, наконец, куда мы едем и зачем! Иначе я начну подозревать, что ты спрятал мой паспорт и собираешься достать его на границе как ни в чем не бывало! Давай без шуток и загадок, ненавижу все это! Вторые сутки молчишь загадочно, хватит уже, а?
— Хорошо. — Он убрал руки и сел на диванчик напротив, задумчиво почесал нос. — Я не хотел ничего говорить, пока в поезд не сядем.
— Не тяни!
— Мы доедем на этом поезде до Парижа, — пустился в объяснения Мэтью. — Оттуда уже на машине. Я знаю, как пересечь границу без паспорта. На этой стороне нас будет ждать мой друг, он поможет нам. А там ты спокойно сообщишь об утрате паспорта — и все будет нормально.
У Риты глаза стали круглыми-круглыми, как у совы.
— Ты предлагаешь мне пересечь
— Именно, — подтвердил Мэтью с довольной улыбкой.
— Ты с ума сошел! — убежденно сказала Рита. — Я не пойду на такое. Мы сойдем на первой же станции.
— Это ты с ума сошла, — неожиданно жестко сказал Мэтью. Рита даже не подозревала, что он способен на подобные интонации, все время казался таким тихим и спокойным… Значит, не на одной Молли его бизнес держится. — Тебе нужно в Лондон, там твой бизнес по тебе чахнет, Элен вернется со дня надень, а ты хочешь застрять во Франции на веки вечные?
— Но не нарушать же закон!
— А почему нет? — пожал плечами Мэтью. — Почему, скажи мне, нет? Или ты действительно хочешь следующую неделю просидеть тут, мотаясь с бумагами по официальным инстанциям? Рита, не говори глупостей, все будет хорошо. Не такое уж это великое преступление. Гораздо большее преступление оставить тебя здесь разгребать всю эту бюрократическую шелуху. Или ты можешь предложить иной выход?
— Нет, но… — Если бы у нее были какие-либо идеи, Рита высказала бы их раньше. Атак… — Ты хоть представляешь, сколько лет нам дадут, если поймают?
— До двух лет, — обнадежил ее он. — А если выяснят, что мы были в сговоре с группой лиц, то до пяти. Только нас не поймают и ничего не выяснят.
— Не верю, — буркнула Рита. Единственными ее противоправными деяниями были набеги в соседский сад, когда семья выезжала на отдых в Беркшир, где имелся крохотный домик; да и то Рите тогда было лет шесть, не больше. И яблоки у соседей были замечательные и малина самая крупная в городке, так что можно себя оправдать. А вот иметь проблемы с законом в таких серьезных областях Рита побаивалась.
— Успокойся, пожалуйста. — Мэтью накрыл ее ладонь своей. — В Англии не нарушать закон сложновато.
— Мы не в Англии, — напомнила Рита.
— Тем более. Я же не к убийству тебя понуждаю и не к хищению в особо крупных размерах. Мы просто перейдем границу и приедем в Лондон, чтобы избежать кучи проволочек. Никто ничего не узнает.
— Да, многие себя этими словами оправдывают…
— Рита, ты пессимистка, право слово! Неужели это такой страшный план?
— Не знаю, — честно сказала она.
Рита и правда не знала. Вообще-то она считала себя законопослушной гражданкой и не хотела, чтобы на ее совести было какое-нибудь темное пятно. Но можно ли приравнять предложенный Мэтью план к таким вот пятнам? Что правомерно, а что нет? С точки зрения закона ответ ясен: это нарушение. С точки зрения совести, личного удобства и мрачных предчувствий по поводу предстоящей возни, если Рита сейчас откажется, ничего страшного. Что важнее — совесть или практика?