Лебеди в Москве (сборник)
Шрифт:
Как ей, бедняжке, было жарко
От множества раздетых тел.
Призывники баском острили
В испытанном барковском стиле,
А я им в тон попасть не мог.
Весь мир я видел сквозь романы,
Сквозь поэтичные туманы,
Мой бог был не Барков, а Блок.
Весна сулила мне подарки:
Во-первых, эта встреча в парке,
А там и слава ждет в бою!
...Знакомая мне сообщила,
Что Рита у нее стащила
На
____
Мы встретились порою поздней,
Над задремавшей речкой звездной
В военный срок, в весенний час...
Я видел зрением поэта:
Мы как Ромео и Джульетта —
Война вот-вот разлучит нас.
Но в этот день мы были вместе.
Я говорил ей про созвездья.
Каким же я наивным был!
В ту пору все любить спешили,
А я ей говорил, что Шиллер
(О дьявол!) яблоки любил...
Какое странное свиданье:
Замаскированные зданья.
Озябший, вымокший бульвар,
Где стыл мой хрипловатый шепот,
И тонкий горьковатый тополь
Из почек пробки вышибал...
Я развернул ей всех поэтов...
Стихи остались без ответов...
Ни Блок, ни Байрон не помог.
Я попытался простодушно
Обнять ее. Опять: — Не нужно!..—
Я ничего понять не мог.
В делах любви нужна закалка.
А для меня она — загадка.
Я, как по льду, иду скользя.
Где ты правдива? Где лукавишь?
Как быть? Какой тут тронуть клавиш?
Что можно? А чего нельзя?
В ней все так смутно, так непросто,
Вчера — набросок лишь, подросток.
Девчонка с леденцом во рту,
И вдруг — Мадонна, Лорелея,
Вдруг выиграла в лотерею
Пленительную красоту!
Теперь вокруг нее — ребята.
Уж я-то знаю, что им надо.
Узнать бы мне, что надо ей.
Одно тогда мне было ясно:
Она, как музыка, прекрасна
И не для тех, «глухих», парней!
Я говорил про Метерлинка.
Но тут опять на миг заминка...
Ах, ей домой пора давно.
Нет, «Синей птицы» не читала
И «вообще предпочитала
Ходить на танцы иль в кино»...
Мы слишком разные! Чего там!
Вот тихо подошли к воротам.
Стоим. Молчим. В последний раз.
И гордо я бросаю Рите;
— Вы карточку мою верните!
— Нет! Я хочу запомнить вас!
И вдруг на цыпочки привстала,
Сама к губам моим припала,
Вся натянулась, как струна,
И тут же — а дверь, стрельнув замками,
Хоть
Как сказочно она стройна!..
____
Мы не назначили свиданья...
Так начинались испытанья:
Кто сколько жить в разлуке мог?
Я стал ее незримой тенью,
Я, словно демон, в сновиденьях
К ней проникал сквозь потолок.
Я представлял ее светлицу
И то, как спать она ложится,
А я, невидимый, стою,
Смотрю: глаза ее в тумане...
Ах, как закапала слезами
Всю фотокарточку мою!
Но это лишь во сне случалось.
А наяву она смущалась,
И я при встречах прятал взгляд.
Я в те мгновенья золотые
Не понимал, что молодые
Не знают сами, что творят.
Порой, будя ее соседей.
Кружил я на велосипеде
Вокруг притихнувших домов,
Порой бессонными часами
Блокнот исписывал стихами...
Вот экземпляры тех стихов:
Помню, не было сказано слова,
Чтобы завтра увидеться вновь,
Но я верил, что все-таки снова
Час свиданья подскажет любовь.
Но ничто не вернется обратно.
За окном непроглядная мгла...
Может быть, и тебе не понятно:
Ложь иль правда меж нами легла?!
Впрямь — как любительские снимки
Все те стихи. Как быть мне с ними?
Я рад, хоть здесь пристроить их!
В суровом райвоенкомате
Я на стихи украдкой тратил
Бумагу бланков призывных...
Видно, редкая встреча бывает счастливой.
Дни бегут... за волною волна...
Тонкий тополь с любовью склонился над ивой,
Что ж ты, ива, печали полна?
Если лунная ночь, как тоска, надоела,
Если хочешь любви наяву,
Назови меня нежно, хотя бы Ромео.
Я Джульеттой тебя назову...
Это просто мечты, просто сладкие звуки.
Я в ту пору все время писал о разлуке...
Я не приду к вам в гости:
Тоненький, в две доски,
Шаткий, непрочный мостик
Рухнул в море тоски.
Сердце свое ты прячешь.
Как я тебя пойму?
Может, ты горько плачешь
В девичьем терему?
Счастье пришло так странно,
Радуя и грозя!
И полюбить нам — рано,
И разлюбить нельзя.
Знаю я, знаю точно:
Хочешь ты не со зла,