Лебеди в Москве (сборник)

Кобзев Игорь Иванович

И в зеленом панбархате

Шумный бор щеголяет...

Нынче старым метафорам

Не просите прощенья,

Неталантливым авторам

Никакого почтенья!

Никакой нынче милости

У веселой весны

Ко всему, что от хилости

Лишено новизны!

КОБЗАРИ

Вдоль по всем широтам и долготам,

Под малиновой рекой зари,

В старину скитались по

дорогам

Нищие седые кобзари...

Миннезингеры и менестрели

Кардиналам и министрам пели.

Кобзари совсем другого рода:

Кобзари — всегда певцы народа!

Как же мне родством не похвалиться?

Чувствую: живут в моей крови

Кобзари — мои однофамильцы —

Козырные родичи мои.

Быть поэтом — модная профессия,

По торговым точкам — шум и звон:

Продают стиляжную поэзию.

Точно как мужской одеколон.

Мне бы тоже щеголять тут с вами

Звонкой и душистою строкой!

Мне бы тоже щекотать словами

Чье-то ушко с тонкою серьгой!

Но сквозь все уютные гардины,

Сквозь дома, тома и словари

Снится мне тот пыльный шлях старинный,

Где бредут седые кобзари...

ЦЫГАНКА

Помню, к двери нашего вагона,

Под листвой глухого полустанка,

В красной юбке, в кофточке зеленой

Подскочила бойкая цыганка.

Точно змеи, извивались ленты,

И коса спадала смоляная.

Улыбнулась скромному студенту;

«Позолотишь ручку — погадаю!..»

А студент молчит и смотрит мимо,

Вспоминает лекции ученых

О случайном и необходимом,

О диалектических законах.

Пожилой рабочий на перроне

Протянул ей руку безучастно.

Глянула: мозоли на ладони.

Что гадать? И так все было ясно.

Сами знают все, что с ними будет!

Взгляд у всех открытый и упрямый.

Что расскажут ей об этих людях

Карточные короли и дамы?!

Паровоз упруго двинул поршнем,

Поезд вдаль умчался с полустанка.

И одна осталась где-то в прошлом

Смуглая красивая цыганка...

ПЕРЕД ПЛАВАНЬЕМ

С малых лет нас манят заморские

Знаменитые чудеса,

И пьянят нас глаза матросские,

Солнцем высвеченные глаза.

Где-то в кегли играет Балтика,

Где-то чайки визжат в порту,

Где-то ждет нас фрегат «Романтика»

С приключеньями на борту.

Надоели

слова банальные.

Мореходам они на что?

Впереди — острова банановые

И двенадцатибалльный шторм.

Там, в пути, облака грозовые

Альбатросы кроят крылом,

В кабачках боцмана фартовые

Пьют романтику, точно ром.

И пока в настоящем плаванье

В жизни не был ни разу сам, —

Снятся лишь голубые гавани,

Снятся алые паруса...

А простой матрос, что, пошатываясь,

Возвращается в отчий край.

Он похож на вагоновожатого,

Что доставил в парк свой трамвай.

На губах его — вкус Атлантики,

Ветер мужества всех широт.

Никакой «голубой романтики»!

Будни моря.

Соленый пот.

ПИСЬМО С КОРАБЛЯ

Светлане.

Как Садко над Ильмень-озером,

Я всегда любил мечтать:

Натянуть бы парус розовый,

В синий Веденец умчать!

Вот сбылось... По морю плаваю,

Наглядеться не могу.

Ты, любимая, Любавою

Ждешь на белом берегу.

Волны тихо бьют ладошками,

Вьется ладаном туман.

Что тебе, моя хорошая,

Привезти из дальних стран?

Фонари торят над Варною.

Словно бусы — фонари,

Я могу тебе янтарное

Ожерелье подарить.

Я тебе в стамбульской лавочке

Серьги дивные куплю,

Чтоб под цвет глазам русалочьим,

Вслед глядевшим кораблю...

Только это все — ненужное.

А купить не знаю где

Звезды, желтые, жемчужные,

Отраженные в воде.

Я могу найти заморскую

Дорогую бирюзу.

Только как же синь босфорскую

С ней на память привезу?

И совсем уже, наверное,

Довезти я не смогу

Ветер моря Средиземного,

Маяки на берегу...

В СТАМБУЛЕ

Как я друзьям расскажу о Босфоре,

Тем, кто не видел Босфор?

Шелком и фосфором искрится море,

Храмы спускаются с гор...

Город Стамбул — лучезарный, и мрачный,

Пестрый, как будто фазан:

Дым от кальянов, мечети и мачты,

Тесный, гортанный базар.

Все в этом городе необычайно.

В чайках любой минарет,

Зелень в глазах у смуглявых турчанок.