Лебединая охота
Шрифт:
– Подожди, – Бату оттолкнул девушку и подошел к низкому, китайскому столику. Взяв серебряный бокал, недопитый кем-то из гостей, он протянул его девушке. – Пей!
Девушка взяла бокал обоими руками. Она пила быстро, ее руки дрожали и по подбородку, с уголков губ, бежали мутные ручейки кумыса.
– Теперь меньше меня боишься? – улыбнулся Бату.
Девушка опустила пустой сосуд.
– Меньше… – она попыталась улыбнуться в ответ.
– Как зовут?
– Аянэ, Великий Хан.
– Кто по-монгольски
– Жаргал.
Красавица Жаргал жила в небольшой юрте рядом с юртой Великого Хана и старалась не попадаться на глаза жене великого Хана Боракчин-хатун.
Великому Хану стало весело.
– Ну, если не боишься меня, пей еще.
На этот раз Батый выпил вместе с Аянэ. Он обнял девушку и почувствовал, как гибко и упруго ее молодое тело. Аянэ откинула голову и закрыла глаза. Розовые щеки девушки побледнели. Батый рванул рубашку за ворот у затылка Аянэ. Прежде чем треснуть, крепкая ткань перехватила ее горло. Аянэ широко распахнула глаза – в них был ужас – открыла рот, но ничего не сказала.
За пологом у входа в юрту раздался стук палочек. Не выпуская из объятий Аянэ, Бату крикнул в сторону двери:
– Что надо?!
Просунулась растерянная, широкая физиономия ночного охранника-кэбтэула.
– Хо-Чан пришел, великий Хан, – пробормотал воин.
– Случилось что-нибудь?
– Пайцзу показал… – воин замолчал, не зная, что говорить дальше и молча хлопал вытаращенными, бараньими глазами.
Бату уже собрался было прогнать дурака, но передумал.
– Зови, – коротко приказал он.
Едва войдя в юрту, Хо-Чан опустился на колени. Он заметно протрезвел и на его лице, как проплешины, светились белые пятна.
– Великий Хан, позволь мне остаться на ночь у порога твоей юрты, – китаец молитвенно приложил руки к груди. Левый рукав его халата был разорван и свисал до земли.
«Быстро же они за него взялись!» – подумал Бату о Кадане и Бури.
Он едва не расхохотался.
– Девку хочешь? – спросил Великий Хан и кивнул на вторую пленницу.
Судя по перепуганной физиономии китайцу было не до утех. Он отрицательно покачал головой.
– Тогда спи снаружи у порога, – отмахнулся Бату. – Завтра возьмем «злой город» – поедешь в Китай. Дело там я тебе найду… Иди!
Пятясь и не вставая с колен, Хо-Чан исчез за пологом. Движения китайца были неловки и резки.
«На подраненную утку похож, – подумал Бату. – А две лисы уже рядом…»
Бату взял в руки бутыль, но наполнил кумысом только один кубок. Пил долго, наслаждаясь тем, как хмельной, терпкий напиток ручейком бежит по горлу.
«Запьянеешь сильно, – попытался одернуть себя хан. И тут же решил: – А пусть!.. Твое добро и зло от тебя не убежит».
Аянэ стала глупо хихикать. Она подошла к хану и прильнула к нему всем телом.
Ждана
– Живой! – дохнул горячий, радостный шепот в ухо Андрея.
Андрей провел ладонью по нежной женской щеке:
– Ждешь, значит, Ждана?
Молодая женщина улыбнулась, потерлась щекой о ладонь и молча закивала головой. Ее радостно блестевшие, влажные глаза были совсем рядом.
Андрей почувствовал тугой, большой живот Жданы и отстранился.
– Ты как?.. Мать?
– Все здоровы, слава Богу! Есть хочешь?
Андрей кивнул.
Теща Влада – хмурая, прямая и высокая женщина, с суровым лицом – уже накрывала на стол. Она молча взглянула на зятя, ничего не спросила, и перевела взгляд на его ногу, когда Андрей сильно прихрамывая, подошел к столу.
Андрей ел мало и много пил… Шипучий квас бил в нос, заставляя слезиться глаза.
Теща молча наполнила деревянный таз теплой водой, поставила его у ног Андрея и ножом распорола штанину.
– Кто поверх штанов перевязывал? – недовольно спросила она. – Гридя?
– Все равно домой шли, – Андрей оторвался от еды. – Что там, сильно задело?
– Жив будешь – не помрешь, – ответила теща. – Ждана, штаны новые давай.
– А новые зачем? – удивилась жена и тут же спохватилась: – Ой, я сейчас!..
Пока Андрей ел и пил, Влада закончила промывать рану. Затем Андрея уложили на постель, и теща принялась смазывать рану какой-то сильно пахнущей травами мазью.
– Андрюша, а как там?.. – осторожно спросила Ждана. – Ну, там… – женщина кивнула в сторону южной крепостной стены.
Она замолчала и умоляюще смотрела на мужа.
– Воды еще принеси! – строго сказала дочери Влада. – Что застыла, словно дел, нет?
Ждана прикусила нижнюю губу и метнулась в сени.
Проснулись дети. Пятилетняя Лада и трехлетний Вятша подошли к отцу, но Влада не подпустила их близко.
– Ишь, взбаламутились! – ворчала Влада. – Отца только третьего дня видели. Что глазами-то его тереть?
Когда теща закончила с раной, Андрей встал, натянул новые суконные штаны и надел сапоги.
– Ну-ка, пройди по хате, – сказала теща.
Андрей сделал пару шагов. Нога болела, но шаги дались легко.
– Не туго я затянула? – спросила теща.
– Хорошо. Так легче… Спаси Бог.
– И тебя спаси. При татарах не хромай.
– Знаю, – Андрей усмехнулся. – Они как собаки, всей толпой добивать кидаются.
Теща отошла в сторону и к мужу снова и сразу метнулась Ждана.
– Андрюшенька!.. – она обняла его за шею и заплакала. – Андрюша, что будет?!
– Что Бог даст, – ответила за зятя дочери теща. – Не вой без нужды.