Лебединая песнь
Шрифт:
– Мне нужно срочно, – прошептала она.
Женщина выложила на прилавок двадцатидолларовую бумажку.
– У вас есть дамский туалет, мистер?
– Не-а, – ответил Поу-Поу. Он поглядел на Сван, которая явно чувствовала себя неловко, и пожал плечами. – Ну, пожалуй, можете воспользоваться моим. Подождите минутку.
Пройдя за прилавок, он отодвинул коврик, лежащий на полу. За ним оказался люк. Поу-Поу откинул засов и поднял крышку. Из проема пахло жирным черноземом. Деревянная лестница уходила вниз, в подвал. Старичок спустился на несколько ступенек, ввернул в свисавший
– Туалет направо, где маленькая дверь, – сказал он Сван. – Иди.
Девочка взглянула на мать. Та пожала плечами и согласно махнула рукой. Сван спустилась в люк. Стенки подвала состояли из плотно спрессованной глины, потолок – из толстых деревянных балок, проложенных крест-накрест. Пол был из пористого бетона. В помещении длиной около двадцати футов, шириной – десять и высотой – семь или восемь располагались диванчик, проигрыватель и радиоприемник, полка с книгами Луиса Ламура и Брета Холлидея – в мягком переплете и с загнутыми уголками. На стене висел плакат с Долли Партон. Сван нашла дверь в крошечную кабинку с раковиной, зеркалом и унитазом.
– Вы здесь живете? – спросил Джош старика, заглянув в люк.
– Конечно, здесь и живу. Раньше жил на ферме в паре миль отсюда к востоку, но продал ее, когда жена умерла. Парни помогли мне выкопать этот подвал. Не бог весть что, но все же крыша над головой.
– Фу! – сморщила нос Дарлин. – Пахнет, как в могиле.
– А почему вы не живете с сыновьями? – поинтересовался Джош.
Поу-Поу с любопытством посмотрел на него и сдвинул брови:
– С сыновьями? У меня нет сыновей.
– А я подумал, есть, раз они помогли вам выкопать подвал.
– Парни помогли, да. Подземные парни. Они сказали, что сделают мне по-настоящему хорошее место для жилья. Видите ли, они все время ходят сюда, запасаются продуктами, потому что мой магазин – ближайший.
Джош никак не мог уразуметь, о чем говорит старик, и спросил еще раз:
– Ходят сюда откуда?
– Из-под земли, – ответил Поу-Поу.
Борец покачал головой: старик сумасшедший.
– Послушайте, может, посмотрите мой радиатор?
– Сейчас-сейчас. Еще минуту – и мы пойдем выясним, что же там.
Поу-Поу встал за прилавок, выбил чек на бензин для Дарлин и дал ей сдачу с двадцатки. По ступенькам из подвала поднималась Сван. Джош, приготовившись к удушающей жаре, вышел за порог на палящее солнце, где ждал «понтиак». Из-под капота все еще струился пар.
Джош почти дошел до машины, когда земля у него под ногами дрогнула. Он остановился, пораженный:
– Что это? Землетрясение? Да, только этого и не хватало, чтобы достойно завершить такой день!
Солнце палило нещадно. Тучи саранчи исчезли. Огромное кукурузное поле за дорогой лежало недвижно, как картина. Единственными звуками были шипение пара и равномерный стук перегревшегося мотора «понтиака».
Щурясь от резкого света, Джош поглядел на небо. Оно выглядело белым и неживым, как зеркало с облаками. Сердце его учащенно забилось. Позади стукнула сетчатая дверь, и Джош вздрогнул. Вышли Дарлин и Сван и направились к «камаро». Вдруг Сван тоже остановилась. Дарлин прошла несколько
– Сван! Пора в путь, дорогая!
Взгляд девочки был устремлен в небо.
«Оно такое спокойное, – подумала она. – Такое спокойное…»
Тяжелый воздух придавливал ее к земле, ей было трудно дышать. Весь этот длинный день девочка замечала огромные стаи улетающих птиц, лошадей, пугливо носившихся по лугам, собак, которые выли на небо. Она чувствовала: что-то должно случиться, что-то очень плохое. Ощущение было то же самое, что и прошлой ночью, когда Сван видела светлячков. Все утро это ощущение крепло – с того самого момента, как они покинули мотель в Уичито, – а сейчас ее руки и ноги покрылись гусиной кожей. Она чувствовала опасность в воздухе, на земле – всюду.
– Сван! – В голосе Дарлин звучали раздражение и волнение одновременно. – Ну иди же!
Маленькая девочка не двигалась с места, глядя на побуревшие поля кукурузы, протянувшиеся до горизонта.
«Да, – подумала она. – И здесь тоже опасность. Особенно здесь».
Кровь застыла в жилах, и Сван ужасно захотелось плакать.
– Опасность, – прошептала она. – Опасность… в поле…
Земля под ногами Джоша опять дрогнула, и ему показалось, что он слышит густой низкий скрежет, будто оживает тяжелая железная махина.
– Сван! Идем! – закричала Дарлин.
«Что за черт?..» – подумал Джош.
Послышался пронзительный ноющий звук. Он быстро нарастал, и Джош закрыл ладонями уши, гадая, доживет ли до получения своего гонорара.
– Боже всемогущий! – вскрикнул Поу-Поу, стоявший в проеме двери.
Четырьмястами ярдами северо-западнее в поле взметнулся к небу столб земли, и тысячи стеблей опалило пламенем. Зашипев, как бекон на сковороде, появилось огненное копье. Оно взлетело на несколько сот футов, развернулось, описав эффектную дугу, и, взяв курс на северо-запад, исчезло в мареве. Примерно полумилей дальше из-под земли вырвалось другое огненное копье и последовало за первым. Чуть поодаль взлетели еще два. В считаные секунды они исчезли из виду. Потом огненные копья стали подниматься по всему полю, ближайшее – в трехстах ярдах от оцепеневших людей, а самые дальние – в пяти-шести милях от них. Они взлетали с невероятной скоростью, взметая фонтаны земли. Их пылающие хвосты оставляли голубые отпечатки на сетчатке глаз Джоша. Кукуруза горела, и горячий ветер, поднятый огненными копьями, сдувал пламя в сторону заведения Поу-Поу.
Волны тошнотворного жара омывали Джоша, Дарлин и Сван. Женщина отчаянными криками звала дочь в автомобиль. Парализованная ужасом девочка смотрела, как десятки огненных копий вырывались из-под земли. Почва содрогалась под ногами Джоша от ударных волн. Наконец он сообразил, что огненные копья – это ракеты, с ревом вырвавшиеся из бункеров на канзасском кукурузном поле посреди огромной пустыни.
«Подземные парни», – подумал Джош и вдруг понял, кого имел в виду Поу-Поу.
Заведение Поу-Поу стояло на краю замаскированной ракетной базы. «Подземными парнями» старик называл техников ВВС, которые сейчас сидели в бункерах и нажимали кнопки.