Лечить или любить?
Шрифт:
— Конечно, «тягаться» — это я не так выразилась. Я понимаю, они, скорее всего, хорошие люди, — в глазах Анжелики блеснули слезы. — Но лучше бы Витя оставался в той, старой школе. Там его не всегда понимали, но нас всегда было двое — я и он. А здесь… Мне кажется, что у меня отняли сына… И ничего другого у меня нет… Скажите, я еще могу что-нибудь сделать, чтобы его вернуть?
А вот другая история.
— Скажите, вы верите в сглаз или… как это говорят… в приворот? — Моложавая, стройная, дорого одетая женщина испытующе смотрела на меня.
— Если говорить на уровне газетных объявлений, то не верю, — ответила я. — Но существует эффект плацебо. И внушение. И самовнушение. А в чем, собственно,
— Иногда мне кажется, что они его приворожили. Иначе это просто нечем объяснить. А у них там такая странная бабушка — знаете, с клюкой и одним зубом, просто чистая ведьма…
— Гм-м… — промычала я. (А вы бы что сказали на моем месте?)
— Мой муж очень хорошо зарабатывает. У него растущий бизнес. Мы не стеснены в средствах. У нас прекрасная четырехкомнатная квартира. Дача, компьютер последней марки, любые возможности для развлечений — путешествия, горные лыжи, бассейн, когда он только упомянул о собаке — я тут же купила ему стаффордширдского терьера с отличной родословной… Прекрасная библиотека, домашний кинотеатр, еда из экологически чистых продуктов…
— Послушайте, — мне надоело это рекламное перечисление. — Я очень рада за вас. Но в чем все-таки проблема?
— Я забрала его из этой школы. Но это не помогло. Может быть, нам переехать? Но мы столько денег и души вложили в отделку этой квартиры…
Мне захотелось помахать растопыренными пальцами перед лицом дамы, чтобы привлечь к себе ее внимание.
— Кто такой «он»? — я решила попробовать еще раз.
— Мой сын. Дмитрий. Ему двенадцать лет, — наконец-то откликнулась она. — До пятого класса он учился в школе у нас во дворе — ее вообще-то хвалят, там хороший английский, и учительница ему очень нравилась, да и нам тоже. Но контингент…
— Что не так с контингентом?
— Вы не подумайте, я не сноб, — сказала дама (поздно, уже подумала, мысленно ответила я). — Просто уж очень странная история. Дмитрий с первого класса подружился с мальчиком-одноклассником Сеней, семья которого живет в соседнем подъезде, на первом этаже. Семья многодетная, в ней не то шесть, не то семь детей, я никогда не могла их толком пересчитать. Плюс мама с папой, плюс та самая прабабушка с клюкой, плюс — дети подбирают их на улицах — две собаки и не то три, не то четыре кошки. Все это — в трех небольших комнатах!
— Семья Сени — социально неблагополучная? — спросила я. — Алкоголь, наркотики?
— Да нет, — дама слегка смутилась. — Вроде бы ничего такого. Обычные люди. Правда, я не могу понять, зачем им столько детей. Если ты не можешь им ничего толком дать…
Я не стала уточнять, что именно не могут дать Сене и его братьям и сестрам родители. В конце концов, мы занимались не ими.
— А в чем ваша-то проблема? Дружба с Сеней влияла на Димину учебу? Он научил его курить? Материться? Приносить с улицы кошек?
— Если бы… — Я удивленно подняла брови. — Фактически, Дмитрий просто переселился к ним!
— Вот как!.. Расскажите подробней.
— Да что там подробней! — дама раздраженно хрустнула пальцами. — Он проводит там все время после школы. Они с Сеней делают уроки, играют, дерутся, ходят в садик за младшими детьми, гуляют с собаками (а наша собака при этом сидит дома!). У этой семьи не всегда хватает денег на мясные продукты — они варят кашу и суп из костей и овощей в таких огромных кастрюлях — Дмитрий садится с ними есть! У них в детской комнате нет плафона — висит просто голая лампочка. Вечером я пытаюсь забрать его домой — он не идет, говорит: «бабушка Люся будет нам страшные истории рассказывать про Летучего Голландца и про руку преступника Джерри. Я хочу послушать!» Понимаете, у них уже полгода телевизора нет — они его случайно разбили во время потасовки! Там все время шум — я только загляну, у меня сразу голова раскалывается — дети орут, собаки лают, мать на всех кричит, охаживает тряпкой всех без разбора. Что удивительно: Дмитрию
— Вы пытались пригласить Сеню к себе в гости?
— Да, они пришли все вместе один раз. Я угостила их чаем с профитролями. Были тихие, все разглядывали, потом смотрели кино. Но маленькие, конечно, заляпали мне вареньем диван, чем-то залили ковер. Я ни слова Дмитрию не сказала… Но больше они почему-то не приходили… Я люблю готовить, но получается, что у нас некому есть — муж работает допоздна и ест на работе, я на диете, Дмитрий наедается у тех людей. Я ему говорила: возьми вот в контейнер тортика после праздника или салата, отнеси Сене и его братьям-сестрам, пусть полакомятся, — он отказывается. Мы меняли люстры, я предложила Дмитрию — возьми одну, отнеси твоим друзьям, пусть повесят в комнате, что ж у них так неуютно, а нам все равно выкидывать… А он вдруг полез в бутылку, заорал, что я ничего не понимаю. Но я действительно не понимаю… Может быть, вы мне объясните. И… У меня нет и по медицинским показаниям не может быть других детей, я сижу дома, мужу так удобнее, он говорит: занимайся сыном. Но как?! Я понимаю, что бываю несправедлива, но ловлю себя на том, что ненавижу эту семейку! Там, у нее, уже есть семь своих детей — зачем ей еще мой?!.. Простите, — дама взяла себя в руки. — Скажите, я еще могу что-нибудь сделать, чтобы вернуть сына домой?
Глава 16
Демократ
Есть разные стратегии воспитания детей в семье и бесчисленное количество тактик. Специалисты придумали по этому поводу свои более или менее остроумные классификации, которые психолог-практик может использовать (а может и не использовать) в своей работе. Но все это бесконечное разнообразие вариаций семейного устроения может быть разделено на две большие группы, которые условно можно назвать так: воспитание авторитарное и воспитание демократичное. Первое подразумевает ясно выраженное лидерство одного из старших членов семьи, наличие семейной иерархии, четко разграниченные обязанности и чью-то фактически не обсуждаемую монополию на то, что считать правильным. Таким образом устроены практически все традиционные семьи. Второй тип семейного воспитания, демократичный, или договорной, можно считать более современным: он построен на относительно новой идее равенства всех людей. «Я хочу, чтобы у меня с ребенком с самого начала были дружеские отношения. Чтобы мы все могли обсудить и принять совместное решение. То, чего он не понимает, я ему объясню. Я не хочу его ломать, я хочу договариваться…» — так или приблизительно так объясняют мне свою позицию сторонники демократичного воспитания.
Я сама выросла в авторитарной семье и не совсем понимаю, о каком равенстве двухлетнего ребенка и тридцатилетнего мужчины или женщины может идти речь, но не могу не согласиться с тем, что вышеприведенная программа звучит очень симпатично.
Как и бывает в жизни практически всегда, и у той и у другой стратегии есть свои достоинства и недостатки. Но наиболее удивительные случаи происходят тогда, когда для своего удобства люди пытаются приготовить из двух противоположных по смыслу стратегий «коктейль».
— Я всего достиг сам, своими силами. Мне ничего не досталось на халяву. Я — на вершине своей жизни. И у меня есть все, что может пожелать нормальный человек.
Делая данное заявление, мужчина лет сорока с небольшим сидел в кресле и смотрел на меня спокойными серыми глазами, не обнаруживая признаков невроза или психоза. В руке у него был листок с какими-то записями — возможно, вопросы к психологу, чтобы не забыть. Бывает. Я решила подождать.
— Моя семья состоит из четырех человек. Я, жена, сын и дочь. Моя фирма производит и продает электродвигатели.