Лечить нельзя добить
Шрифт:
— Почему ты голый, где штаны? А одеяло где? — наехала я на старшекурсника, назначив его крайним в моём неразумном поведении.
Бесят меня самовлюблённые красавчики, а этот как раз из таких. Один из королей академии. Весь из себя выдающийся. Наверняка много врагов нажил и ещё больше завистников.
Те же отвергнутые поклонницы чего стоят! Не удивлюсь, если одна из них в болоте нежитью прикинулась и отомстила за игнор, пульнув чем-то в спину.
Это как-то вероятнее даже, чем ошибка однокурсника. Логичнее.
На
А он, похоже, даже не определил толком, чем Люцию спину повредили.
Хотя я бы, если честно, и сама его сейчас чем-нибудь посущественней простыни приложила, но «целительские долги» обязывают. Придётся лечить, а не бить. Уже начала! Вернее, продолжаю.
Глянув назначение, оставленное деканом, нахмурилась. Ну точно же без конкретного диагноза лечим. Иначе не применяли бы всё подряд — с таким набором зелий и заклинаний Люций должен спать, как горгулья в окаменении, а не волком в подушку выть, и уж точно не строить мне глазки, подложив руку под голову.
Я, часом, с обезболиванием не переборщила? А то, может, у него такая странная реакция на мои чары?
— Как себя чувствуешь? — спросила, совладав с эмоциями.
— Твоими стараниями, Анни, почти хорошо, — улыбнулся парень. Уже не такой бледный, и точно не в бреду. — Спасибо! — искреннее поблагодарил он.
И снова скулы мои заалели… непонятно с чего. Он не первый пациент, который доволен моей работой. И точно не последний! Не последний же?
— Так что со штанами и одеялом? — повторила вопрос я, чувствуя себя неловко под его взглядом.
— Штаны от снега мокрые были и слизью нежити заляпанные. Одеяло кровью залило… вроде бы. Или зельем. Дежурная сиделка за новым ушла.
— Давно? — насторожилась я.
— Не помню… — нахмурился он, на глазах превращаясь из героя-соблазнителя в боевика, коим, собственно, и является. Собранный, суровый, решительный — только этого мне не хватало! — Надо проверить!
Люций резко сел, чуть не смахнув простыню на пол, и я опять вскочила, чтобы не дать ему подняться. Не из-за стеснения и прочей ерунды — просто с такими ранами не бегают по коридорам, а лежат и, в идеале, не шевелятся. Пока чары глушат боль, этот медведь может столько дел натворить, что меня вышвырнут из лекарей за профнепригодность.
— А ну, стоять! — скомандовала, надавив на широченные плечи. Горячие! Особенно для моих холодных ладоней. — Не рыпайся, а то стазисом не только рану, но и тебя спеленаю. Будешь лежать и выразительно моргать, — пригрозила ему, а потом, чтобы как-то смягчить ситуацию, пояснила: — Я сама схожу… за одеялом. Так положено.
Глава 2
Люций
Всегда знал, что везунчик,
С одной стороны, я планировал просто завязать знакомство с Анни, а получил её в личные рабыни, то есть сиделки, как минимум на несколько дней.
Подступиться к девушке обычным способом не получалось. Она по праву носила прозвище королева игнора. Никто не был так виртуозен в незамечании мужских взглядов. Никто не проплывал мимо, не поднимая глаз от очередной книжки.
Впрочем, эта её способность начисто игнорировать все заигрывания и подкаты меня очень даже устраивала. Я ведь не один на симпатичную целительницу посматривал. И если бы не её равнодушие, вполне мог опоздать, потому что ухаживать не умел — ко мне с детства девчонки сами липли.
Я бы, может, и дальше ходил кругами и облизывался издалека, если бы вдруг не осознал, что до окончания академии нам осталось всего полгода. А потом зашлют на годовую отработку невесть куда — и пиши пропало!
Официальные же пары не разделяли. И пусть Аннике доучиваться ещё два года, но все практикумы она будет проводить по месту моей службы. И вообще, пусть только согласится — и от меня тогда уже не избавится.
С другой стороны, в мои планы слегка экстремального знакомства вмешался кто-то посторонний. И считать это везением было сложновато.
По замыслу я должен был ненадолго приоткрыть свой силовой щит, чтобы пропустить удар Вальта. На деле же брешью умудрился воспользоваться кто-то ещё и запулить в меня уникальной смесью чар и алхимии, с которой даже магистр Близард с ходу не разобрался.
Что самое неприятное — скорее всего, это был кто-то из отряда. Кто-то из давно сработавшейся боевой команды в шесть человек, сформированной ещё на первом курсе. Себя и Вальта я, естественно, из подозреваемых вычеркнул, но оставались ещё четверо.
Хотя мог быть и кто-то другой.
В заснеженном лесу случайно прогуливался мимо болота с нежитью и подумал: «Не опробовать ли вот эту пакость на том парне — что-то мне его спина не нравится?». И как раз в тот момент, когда я защиту снял. Оч-ч-чень правдоподобно!
Спина болела жутко. Не первая рана в моей жизни и вряд ли последняя, но ничего сходного прежде не было. Когда внезапно закончилось действие обезболивающих чар, волнами нестерпимого жара пробрало до самых пяток.
Настолько, что захотелось просто подняться и выйти в окно, чтобы раз и навсегда оборвать эти мучения. Последнее заставляло подозревать в неведомой дряни, проделавшей дырку в моей шкуре, ещё и ментальную составляющую, ибо самоубийственные порывы точно не в моём характере.
Надо будет магистру сказать, когда в следующий раз заглянет. Можно, конечно, и сейчас его вызвать, потревожив оставленную на всякий случай сигнальную нить, но к чему занятого человека дёргать понапрасну? Если совсем всё критично станет — он сам явится.