Лечить нельзя добить

Никольская Ева

Хотелось подойти и убрать эту завесу за нежное ушко, чтобы не мешала созерцать. А ещё лучше — сгрести девушку в охапку вместе с одеялом и спрятать куда-нибудь, чтобы никто больше не смотрел. А то я с ходу мог назвать минимум троих, скаливших зубы на моё сокровище.

Тяжело вздохнув, поймал себя на мысли, что почти благодарен тому неизвестному, что ударил меня в спину. Ведь из-за фингала Аннику ко мне бы не подселили. Максимум на что я рассчитывал — немного флирта и шанс на продолжение.

А теперь мы оказались

с ней в одной палате на неопределённый срок, потому что куратор счёл Анни для меня безопасной. Ведь будь она причастной к покушению, я бы уже отправился к Йоргу — ещё там, на лесной дороге.

Я и она… наедине… в ночной тиши…

Идеальность этой комбинации портило одно — я без конца вырубался. То от боли, то от чар. Исходный план основывался на сочувствии, которое должно было послужить фундаментом для дальнейшего развития отношений, а не на жалости. Я хотел выглядеть в глазах Анники чуть-чуть раненым героем, а не беспомощной развалиной.

Не иначе как Йаала пошутила, а заодно продемонстрировала, что о моём коварстве думает — не зря же она считается покровительницей целителей.

Но я же не просто так! Я же с серьёзными намерениями!

Мысленно ворча на себя и своё дебильное самочувствие, побрёл в уборную.

Медленно, по стеночке, стараясь не навернуться, ибо штормило не по-детски. Надо всё же сказать лекарям, чтобы снизили дозы лекарств, а то Анни запомнит меня, как бревно, бездвижно возлежащее на соседней койке.

В уборной проторчал минут десять, не меньше. Попытался изучить в зеркальном отражении продырявленную спину, но, кроме плотной целительной плёнки, украшенной светящимися рунами, ничего не увидел.

Несколько раз умылся холодной водой, желая взбодриться. Помогало, но не очень. В душ пойти не рискнул из-за проклятой слабости — не хватало там поскользнуться и шею себе свернуть. Магистр Эльр за такую нелепую смерть с того света достанет, тем более что в приятелях у него декан некромантского. Да и Аннику подставлять не хочется — она же за меня сейчас отвечает.

Спина ныла, но не болела так, чтобы в петлю лезть — бывало и хуже. На боевом факультете неженок не держали, а наш куратор и вовсе с подопечными не церемонился. Переломы, ожоги, раны, не говоря уже об ушибах, были всегда. Так почему сейчас я растекаюсь подтаявшим студнем? Откуда эта слабость?

Будто не боевик, а фиалка из эльфийского леса. Позорище!

Приведя себя в порядок (насколько это было возможно), затянул потуже шнурок на смешных больничных штанах, ободряюще улыбнулся собственному отражению и решительно вышел из уборной, не желая больше держаться за стеночки, как какой-то доходяга.

Запала моего хватило до двери палаты, возле которой я и рухнул в обморок.

Только и успел подумать, что хоть освежился.

Очнулся от голосов, которые активно меня обсуждали. Голова ватная, веки

свинцовые — явно не то состояние, чтобы бодро вскакивать, рапортуя о своём пробуждении. Вместо этого я продолжил тихо лежать — судя по ощущениям, на койке — и внимательно слушать. Похоже, при моём падении сработала сигнальная нить, выдернув из кроватей сразу двух магистров.

Досадно, но что поделаешь.

— А я говорю: выписывай! — настаивал магистр Эльр шёпотом. — Мои парни терпеть не могут лазарет! Ещё немного — и сам сбежит.

— Он уже… кхм… попробовал. Аж до уборной добежал. Результат налицо! — парировал декан лекарского факультета, откровенно (и злорадно) посмеиваясь. Вот гад!

— Тише ты, — шикнул на оппонента куратор.

— Процесс заживления, как видишь, очень медленный, — начал занудствовать Близард, понизив голос. — Слишком медленный! При том количестве зелий и магии, что на него истратили, твой обалдуй уже должен был быть как новенький! А он чуть не испортил мне репутацию, попытавшись помереть прямо в лазарете.

— Но не помер же! — возразил Эльр.

Я не видел его лица, но точно знал, что куратор ухмыляется.

— Повезло дураку! — припечатал Близард. — Громко упал — разбудил Аннику. А она умница: не растерялась, сразу рану стазисом накрыла.

— А что же твоя умница на посту спала?

— А что ей, сутками на пациента глаза таращить? У него вон тот шнур от звонка для чего в изголовье приделан? Чтобы пыль собирать? К тому же девочка ещё не полноценный целитель, а лекции по работе с пациентами-идиотами только на последнем курсе будут.

— М-м-м… А до этого момента твои студенты, выходит, бесполезны?

— Не ругайтесь, пожалуйста! — вклинился в обмен «любезностями» тихий девичий голос. Тихий, но решительный. — Магистр Эльр, если вы мной недовольны, я совсем не настаиваю на своей кандидатуре в сиделки. Более того, с радостью уступлю место кому-то более ответственному и отправлюсь досыпать в общежитие. Там, знаете ли, никто не рычит, не шипит и в обмороки не падает!

— Ты смотри, какая смелая! — протянул куратор со странной предвкушаюбщей интонацией.

Может, пора проснуться? Пока мою девочку живьём не съели.

— Прости, Анника, — печально произнёс Близард, — но отпустить тебя я не могу при всём желании. Судя по тому, что ты рассказала, и по тому, что я вижу, рана нашего пациента только на твою магию как надо реагирует. Моя же почти не действует. Да и зелья работают в треть силы. Так что придётся тебе остаться здесь, присматривать…

— Но… — попыталась что-то сказать Анни.

— Не возражаю! — перебил её Эльр. — Пусть твоя протеже и дальше за Люцием присматривает, но в других условиях. Если его лекарство — вот эта бледная особь, лазарет ему не нужен. Выселим на время Вальта из их общей комнаты, а девчонку…