Лечить нельзя помиловать

Логинова Александра

Нанятый кэб остановился недалеко у кабинета, где, вопреки часам приема, ждал посетитель. Ждал и что-то внимательно читал на двери.

– Поль? – порыв ветра донес возглас до парня.

– Эрла Алеватина! – обрадовался феникс, поворачиваясь рыжей головой. – А я вас жду, жду, все жданки съел. Мне срочно нужно вас купить. За пряник продадитесь? Больше ничего с собой нет.

– Содержимое мзды изымается при аресте взяткодателя. Как сознательная горожанка произведу гражданский арест и возьму на хранение взятку, чтобы она не попала в руки коррупционно настроенной лекарке.

–

То есть просто отберете пряник? – вытаращился на меня обалдуй.

– Ага, – чертовы ключи потерялись в сумочке.

Офигевший от такого поворота феникс растерянно почесал репу и снова мазнул взглядом по двери. «Ошиблась мамка. Не всё, что на заборе написано – ерунда», – расстроенно выдал он. Чего-чего?

«С рук не кормить», – глаз нервно дернулся от скабрезной приписки когтями рядом с предыдущей восстановленной надписью.

Глава 17

Если долго мучиться – выпадут все нейроны. Это я вам гарантирую, как целитель с большим стажем мучений. Мои нейроны не просто мучились, они самоотверженно защищались от наглых атак и попыток «взять высоту» нервной системы. Всенепременно представлю свои нервишки к награде и устрою парад в честь синапсов-героев. Если доживу.

– Неправильно! Вы поставили мне неправильный диагноз, – брызги слюней чудом не долетели до белого халата. – И лечили меня тоже неправильно!

– Неужели?

– Да! – заблестели торжеством глаза пациентки. – Я вас сразу раскусила, шарлатанка! Это ж надо додуматься – прописать такое дорогущее лекарство мне, почетной горожанке. Совести у вас нет, эрла.

– Терпения тоже. Миссис О'Кинли, чего ради вы записались ко мне на прием?

Женщина, курировавшая строение пирамид, подслеповато прищурилась. Здоровье у неё, как у космонавта, даже завидно. И времени – вагон. Впрочем, это время она любовно копит, забирая у окружающих: спозаранку – у меня, после пойдет к молочнику и откусит полчаса у него, дальше отправится на рынок, где украдет по минутке у каждого продавца. Так и набежали ее бодрые восемьдесят лет.

– Диагноз не-вер-ный. Я сразу навестила свою знакомую повитуху, чтобы она вас вывела на чистую воду, – возликовала миссис, удобно устроившись на стуле. – И да! Вы сказали, что у меня… У меня… Что у меня?

– Склероз.

– Враки! – старческий голос достиг пика воодушевления. – Меня просто сглазили. Самая обычная порча, и снять ее дешевле, чем покупать ваше лекарство!

– Но лекарство вам помогло?

Чудесная возможность проверить свои медитативные способности. Вчера я опять уснула, как только настроилась помедитировать – сон вероломно подложил под голову подушку. Но сегодня поза йога от меня не уйдет.

– И вовсе не помогло, – возмутилась пациентка. – Я сегодня весь день ищу свои очки и совершенно забыла, куда их сунула.

Вдох-выдох, выдох-выдох, вдо-о-о-ох…

– Чего вы дышите, как груженый конь? – вознегодовала миссис. – Воздуха мне жалко? Добить бабушку решили?

– Вы забыли очки у меня во время прошлого приема, – судорожно растянув губы в улыбке, я достала из стола современные окуляры. – Зато не забыли дату и время своей записи.

Тёща

торговца тканями обладала удивительной способностью приходить сразу после открытия. Как настоящая советская комсомолка, бабушка, не знавшая партии, считала, что лень – это грех. И не дай боги, лекарка Алевтина будет весела с утра пораньше! А чтобы избавить ее от искушения, нужно занимать «очередь» за полчаса до открытия кабинета. И встречать меня прямо на улице криками, какая я лентяйка и дармоедка. Жители соседних домов приветливо распахивали окна, заваривали чай и садились поближе, слушая эмоциональные всплески как радио. Так-так, какая сегодня передача? «Целители от диавола», любимая всей улицей.

– Зачем же вы их спрятали? Лучше бы зрение мне вылечили.

– Я предлагала, вы отказались, – прими неизбежное, Аля. Её сын тебе отлично платит.

– Да? А, точно. И правильно отказалась, вы же шарлатанка, каких свет не видывал. Я чего пришла-то…

Терпение и труд – все перетрут. Наконец-то она разродилась целью визита.

– Давление у меня скачет. Выпишите какую-нибудь таблетку, а то спасу нет. Еще и невестка-змея все нервы мне вытрепала. Немыслимую гадость подстроила!

– Да ну? – пальцы легли на пульсирующий сосуд, считывая показатели.

– Да! – с готовностью принялась делиться миссис. – Забеременеть вздумала! Наставила рога моему старшенькому и ходит довольная, пузом светит. А какое там пузо-то? Смех один. Так мой сыночка ей и виноград, и новое платье… Ха-тьфу, бездельница!

– Поздравляю с пополнением, – образцовое давление, хоть в космос запускай эту боевую Стрелку.

– Поздравляете?! Да как вам не стыдно. Это же катастрофа! Сыночек только-только женился, а эта стервь его тут же в оборот отцовский закрутила. Он ведь и на подработки теперь бегает по вечерам, – в голосе пациентки послышались непритворные слезы. – А не с нами ужинает. Чтобы у этой крали служанка была!

Опа! Где-то я уже это слышала.

– Погодите. Разве ваш сын не продает ткани ниже по улице? И у него уже есть дочь?

– Это младшенький, – возрадовалась бабка моему участию. Видимо, я в ее глазах стала заинтересованным слушателем. – А старшенький женился совсем недавно. Не везло ему до сорока с бабами. Да и опосля тоже не свезло, стерва в жены попалась. Даром, что скромница, а ночами моего сыночку из спальни не впускает. Я уже и стучусь, и зову, и по утрам ему выговариваю… Приворожила мою кровиночку, ведьма.

– Значит, молодые живут с вами? – держитесь, Анжелина.

– А как же. Младший-то сразу из дома лыжи навострил, бессовестный, женушка его подговорила. Мол, старший – бобыль, он за родителями и присмотрит, а им свой дом нужен. Тоже стерва! Да еще и девчонку родила, брак.

– А как получилось, что…

– Генри я от первого мужа родила, – с достоинством прервала меня женщина. – Долгожданный первенец. Потом супруг ушел, гад ползучий, бросил нас. Прямо на войну ушел, представляете? А кто его просил? Как похоронка пришла, я второй раз замуж вышла. И этот ушел! В могилу… Потом, правда, вернулся. Откачали. Да только с тех пор молчит, пень трухлявый, ни слова мне не сказал.