Лед тронулся
Шрифт:
— Ой, гусары, побывав в США, стали брать деньги? Нет, русским нельзя ездить за границу. Или, может, ты там освоил новые позы? Дашь мне пару-тройку уроков?
— Вы пользуетесь моей ситуацией. Это не честно, — Вадим не мог сдержать улыбку, и ее надо было как-то объяснить окружающим. Хотя бы произносимым в трубку текстом: — Осторожнее, это может отразиться на гонораре!
— Хорошо! Тогда с учетом моей вины, глубокого раскаяния и долгого перерыва, сегодня три раза, — Юлька продолжала дразниться, смеясь.
— Запомните, вы сами это предложили! — Вадим
Последние слова обратили на себя внимание секретарши. Но она поняла их по-своему:
— Вам тоже, Вадим Михайлович, нравится «Гараж»? Гафт гам просто великолепен!
Вадим кивнул, соглашаясь, быстро собрался и вылетел из офиса.
Как и прежде, Юля встретила Вадима в пеньюаре. Одежда Вадима оказалась разбросанной на всем пути от входной двери до кровати…
Через полчаса, не без внутреннего страха, Вадим спросил:
— Так как насчет третьего раза?
— Не бойся, настаивать не стану. Я уже выдохлась! — Юлька кокетливо рассмеялась. — А ты по-прежнему, ничего!
— Это потому, что ты так на меня действуешь! — Вадим подумал, сколько миллионов мужчин в подобной ситуации произносили эту же банальность. — Ладно, кофеем напоишь?
— Как прикажешь, мой повелитель! — Юлька опять засмеялась и, не удосужившись накинуть пеньюар, побежала на кухню.
— Я тебе не советую полностью отодвигать Лешу от руководства фирмой, — Юля с интересом выслушала рассказ Вадима о сути контракта с американцами. Ее не очень взволновала перспектива стажировки в США, наверное, успела все уже пережить и обсудить с родителями. Куда больше ее интересовали планы Вадима по фирме. — Отец очень доволен, как он справляется…
— Уж что-что, а нравиться начальству Кашлинский умеет! — зло перебил Вадим.
— А ты с начальством любишь ссориться? — Юлька озорно подмигнула.
— А у меня нет больше начальства! — с агрессией откликнулся Вадим.
— Это как?
— А так, фирма, конечно, состоит из адвокатов коллегии. Но сама фирма коллегии не подчиняется. И я твоему отцу не подчиняюсь, — Вадим понял, что слова звучат слишком жестко. — Считаться с его мнением я, разумеется, буду, а вот подчиняться — нет.
— Вадик! Так и не надо подчиняться. Делай, как Лешка, слушай, соглашайся, делай по-своему, а потом благодари за правильный совет. Я, кстати, с родителями себя уже лет десять так веду.
— Так вы с Лешей прямо созданы друг для друга! — Вадим завелся. — Может, он и в постели хорош?
— Не знаю, не пробовала. Пока. — Юля тоже начала злиться. — Хотя это идея. Ты-то от своей женушки никогда не уйдешь. А Леша перспективен, он свою выгоду никогда не упустит.
— Это ты права. Он точно своего не упустит. И жену бросит, и любовницу кинет, и учителя предаст.
— Знаешь, Вадик, я вот иногда думаю, лучше быть брошенной женой, чем брошенной любовницей. Не так стыдно.
— А
— Любимой ли, Вадик? Вот в чем вопрос! Молчи! — Юля заметила порыв Вадима возразить. — Пойми, я не дурочка, все вижу. Ну, еще год, ну, два, и мы, так или иначе, расстанемся. Причем, плохо, с обидами. А мне до тридцатника рукой подать. Мне и семью создавать надо, мама уже запилила, и рожать пора. Скажи просто и честно, ты от Лены готов уйти? На мне готов жениться?
Вадим растерялся. Такого поворота разговора он никак не ждал, и ругал себя последними словами за то, что так неосторожно сам вывел беседу на столь опасную тему. «А! Была не была! Все равно когда-то это должно было произойти! Так лучше сразу!» — пронеслось в голове.
— Понимаешь, Юлька! «Never say never» — как говорят американцы. Но, если честно, мне трудно будет уйти от Лены. Там ведь Машка…
— Не продолжай. Сейчас ты станешь врать, а я этого не хочу. Главное ты сказал. И, слава богу, честно. Значит, ты все-таки меня хотя бы уважаешь. Не перебивай! Так вот, я благодарна тебе, что ты не играл со мной. Мне было хорошо. Это был мой выбор, мое решение. Я это помню. — Юлины глаза наполнились слезами. — Мы ведь расстаемся друзьями, правда?
— Да я не хочу с тобой расставаться…
— Я хочу! Всему свое время! Сегодня мы друг для друга люди приятные во всех отношениях. А завтра? Ты подумай! А поссоримся мы, что будет с фирмой? — Юля как будто понимала, что этот аргумент в любой ситуации для Вадима станет главным. — Только прошу, ничего не говори. Просто одевайся и уходи! Молча! Обещаю, завтра на фирме все будет хорошо. И не мучайся угрызениями совести. Я сама начала, сама и закончила.
Когда Вадим сел в машину, два чувства странным образом одновременно овладели его сознанием. С одной стороны — ощущение свободы. Не ему пришлось принимать решение, не ему отводить глаза в сторону и мучаться комплексом вины. Но, с другой стороны, стоило ему представить себе Юльку в объятиях Леши Кашлинского, в голове все мутилось от бешенства и ревности. Доводы рассудка, что так будет лучше и для него и для Юли, отступали под натиском эмоций — ревности, утраченной собственности и чего-то еще, какой-то опасности, которую Вадим никак не мог понять.
«Стоп! Это что теперь получается? Если Юлька сойдется с Лешей, то Марлен костьми ляжет, чтобы Лешка же и возглавил фирму. А персонал за время его отсутствия и так стал привыкать, что Кашлинский хозяин! Получается, что Вадим сам, собственными руками, создал для Марлена „маленький семейный бизнес“ — юридическую фирму?! Мало того, он же вывел ее на сотрудничество с „Брайаном“, то есть обеспечил западной, платежеспособной клиентурой! Получается с той стороны Саша, Юля, Кашлинский и, главное, Марлен, с его — Игорь и Лена. Ну, пока еще Аксельбант. И то до тех пор, пока нет другого помещения. Тогда его как союзника можно не рассматривать, с его мнением никто, да и сам Вадим, честно говоря, уже считаться не будет».