Ледащий
Шрифт:
И вот они собрались за столом. Принаряженные женщины: Марина, Галя и Наталка; Акчурин и Касаткин-Ростовской, Несвицкий с дедом. Вице-адмирал прибыл в ресторан в отглаженном морском мундире с золотым шитьем и многочисленными орденскими планками. На него подруги волхвов поглядывали с недоумением — к чему здесь эта важная персона? Касаткин-Ростовской с Акчурином держали покер-фейс. Они, конечно, были в курсе, что адмирал работает с Несвицким-младшим — попробуй это скрыть, но, почему тот это делает, не знали, хотя, возможно, и догадывались.
— Мой наставник, Николай Иванович, —
Расселись, официант подал закуски и шампанское. Открыл, разлил напиток по фужером. Все посмотрели на адмирала. Он старший за столом — по чину, и по званию, ему и слово.
— Не обращайте на меня внимания, — улыбнулся князь. — Я здесь просто гость. Пусть скажет Николай Михайлович.
Несвицкий-младший встал.
— За наши ордена, чтоб были не последними, — он поднял свой бокал. — За победу!
Все чокнулись и выпили. Второй тост произнес Акчурин, третий — Касаткин-Ростовской. Когда все закусили, Николай решил: пора! Он встал.
— Господа! — сказал и сделал знак официанту, застывшему в сторонке. Тот в ответ кивнул и скрылся. — Рад объявить вам новость. Мы с Мариной Авенировной решили пожениться.
— Что, вправду? — ахнула Наталка. Марина засмущалась.
— Чтоб у меня язык отсох, если соврал, — сказал Несвицкий и сделал театральный жест: — Цветы моей невесте!
Подскочивший официант подал ему корзинку с розами. Николай вручил ее Марине.
— Какая красота! — воскликнула любимая. — Розы, белые, живые… Где ты их добыл? Зимой?
— Надо знать места, — Несвицкий усмехнулся. — А вот еще подарок.
Он положил перед Мариной узкую коробочку. Она поставила корзинку у тарелки и открыла.
— О, боже!..
Галя и Наталка вскочили, подбежали и склонились над плечом подруги.
— Колье и серьги, — громко прошептала Галя. — Красивые какие!
— И с бриллиантами, — добавила Наталка. — Дорогущие, наверно.
— Любимая дороже, — вмешался Николай. — Позвольте!
Легонько отодвинув в сторону подруг, он взял колье и закрепил цепочку на тонкой шее у невесты. Затем достал из ее ушек простенькие серьги и вставил новые, а прежние сложил в коробочку.
— Ну, как теперь? — спросил друзей.
— Блеск! — оценил Касаткин-Ростовской. — От невесты глаз не оторвать. Марина Авенировна, вы чудо. За графиню Несвицкую! — он поднял свой бокал.
— Какая я графиня? — насупилась Марина.
— Обычная, — пожал плечами князь. — Жена графа становится графиней.
— А кто тут граф?
— Он, — князь указал на Николая. — Указом императора Варягии возведен в графское достоинство. Он, что, не рассказал?
— Нет, — Марина растерялась.
— Дорогая! — поспешил Несвицкий, поняв, что намеченный сценарий дал трещину. Он не сказал подруге об указе императора, опасаясь, что ей такое не понравится. Занервничает, а ей такое вредно. — Хочешь, я для тебя спою?
— Спойте, Николай Михайлович! — обрадовались Галя и Наталка.
Марина закивала. Николай отправился к эстраде, где наигрывал приятную мелодию оркестрик. Небольшой. Пианино, за которым восседал руководитель группы — единственный мужчина среди музыкантов,
— Песня для моей невесты, Марины Авенировны Мережко, заведующей детским отделением в центральном госпитале. Прекрасной женщины и замечательного доктора.
Шум в зале, где за столами посетители отмечали Рождество, затих. Вступили струнные.
Подними глаза в рождественское небо,
Загадай все то, о чем мечтаешь ты,
В жизни до тебя я так счастлив не был.
Для тебя одной, их так любишь ты,
Эти белые цветы… [2]
Николай запел в полный голос:
Я люблю тебя до слёз,
Каждый вздох как в первый раз,
Вместо лжи красивых фраз
Это облако из роз.
Лепестками белых роз
Наше ложе застелю,
Я люблю тебя до слёз,
Без ума люблю…
Красивая мелодия и сильный, чистый голос исполнителя очаровали слушателей. Все замерли, не отводя глаз от эстрады.
Белизной твоей манящей белой кожи,
Красотой твоих божественных волос
Восхищаюсь я, ты мне всего дороже,
Все у нас с тобой только началось,
Я люблю тебя до слёз…
Завершив припев, Николай смолк и поклонился. Зал взорвался овацией. Многие вскочили и хлопали стоя. Николай еще поклонился и, провожаемый аплодисментами, вернулся к столу, где сел рядом с Мариной.
— Коля!.. — она всхлипнула и прижалась мокрой щекой к его щеке. — Спасибо! Я никогда не была так счастлива!
В ответ на это признание за столом зааплодировали. А когда хлопки смолкли, встал вице-адмирал.
— Господа, — сказал торжественно. — У меня тоже будет объявление. Мой ученик представил меня не до конца. Позвольте, я его дополню. Вице-адмирал Несвицкий Николай Иванович, волхв, князь, советник императора Варягии. Не так давно я получил письмо от бывшего ученика Акчурина. Он сообщил, что познакомился в Царицыно с моим однофамильцем, тезкой и, вдобавок, сильным волхвом. Я заинтересовался. Дело в том, что у меня был сын, единственный наследник, но погиб в бою с мятежниками, потомства не оставив, — по лицу Несвицкого скользнула тень. — Потом ушла жена, и я остался одинок. Признаться, я не верил, что Николай Михайлович мне родственник, и, приехав в город, навел о нем, где можно, справки. А после побеседовал и с Николаем. Сомнений не осталось: он внебрачный сын моего Михаила, то есть внук мне. О чем я здесь и объявляю.