Леди Арт
Шрифт:
— Хватит смотреть на меня так. — Мадам Арт отвернулась к своему платью. — Лучше ответь наконец на мой вопрос. Я на твой ответила.
Хелена закатила глаза, поднялась, ещё раз быстро взглянула на серьги и, уходя, бросила: «Простые».
— Неплохо.
Мадам Арт окинула дочь оценивающим взглядом. Бледно-сиреневое платье в нежный некрупный цветок. Светлые кружева, едва выделяющийся жемчуг на сборках. Короткие рукава, короткие кружевные перчатки. В ушах — серьги из жемчужин, сложенных цветком. На шее едва заметная блестящая бесцветная нить, привлекающая внимание к выступающим
— Приказать, что ли, выбросить все твои тёмные тени? — усмехнулась она.
Глаза Хелены недобро сверкнули, но она промолчала — не хотела начинать вечер спором. Она только-только убедила себя, что всё пройдёт как надо, потратила с час, улыбаясь зеркалу, и решила, что сможет держаться достаточно долго, чтобы бал кончился и никто даже не заметил, что с ней что-то не так. Раньше это прекрасно работало.
Продолжая заверять себя в этом, она села в карету напротив матери. Появляться в карете считалось хорошим тоном несмотря на то, что во время балов такие путешествия ограничивались посадкой в карету и несколькими секундами перемещения. Барьеры снимались для всех ответивших на приглашение. Но в такой карете, — белоснежной, как замок, с золотыми колёсами и синими кантами; где внутри на удобных сидениях лежали мягкие круглые подушки, — можно было провести и вечность.
Но, увы, только карета выехала со двора замка, яркая вспышка заслонила глаза, и в следующий миг за окном появилось небо Пироса. Их зима никогда не была похожа на зиму: ни снега, ни холода. Небо порой затягивало белым, но сейчас оно было чистым и ярким, а солнце клонилось к горизонту, окрашивая всё алым и золотым, будто рисуя королевский флаг.
По всей подъездной площадке и в коридорах загорались свечи. Хелена скользила по ним взглядом, пока ослепительным светом не вспыхнул перед ней бальный зал. Золотом горели драконы на красных флагах. Украшения блестели и переливались, звенели бокалы, стучали каблуки, и всюду бесконечным весёлым потоком лились разговоры и гремела музыка.
Замерев на секунду от неожиданности, Хелена быстро огляделась. Мелкая дрожь прокатилась по телу, и она… улыбнулась. Тиски, сдавившие горло, разжались, и остался лишь лёгкий трепет. Она вернулась. Она была почти уверена, что всё пойдёт хорошо.
Поначалу казалось, что она выпала из реальности и попала далекое в будущее. Прошёл месяц, а успело произойти столько всего! Кто-то женился, кто-то развёлся; несколько девочек были впервые представлены свету и теперь, с гордостью поднимая подбородки и широко улыбаясь, перебрасывались весёлыми фразами со сверстницами и подругами. Хелена помнила, как сама радовалась на первых балах, хотя ещё не понимала, что на самом деле можно было там делать. Они только смеялись с подружками, прятались за колоннами и исподтишка обсуждали мальчиков постарше.
Какие сладкие и простые два года, прежде чем она поняла, что красивые мужчины не подойдут к ней, если им не намекнуть. Кажется, именно тогда все смеющиеся подружки куда-то исчезли, а игры перестали быть детскими. Остались лишь дежурные улыбки и холод глаз при встрече.
Одну из бывших подруг Хелена приметила сразу. Принцесса Нура Лайза, окружённая девочками-подпевалами, быстро помахала в знак приветствия, губы её изогнулись в подобии милой улыбки, и стайка в цветастых
Мадам Арт уже присоединилась к закадычным подругам, женщинам, которые так же, как их дочери, всегда улыбались, но тайно друг друга ненавидели. Когда несколько дам младше по титулу присели в реверансе перед её матерью, Хелена хмыкнула, но осталась неподалёку — всё интересное никогда не укрывалось от светских матрон. Мадам Арт, разумеется, сразу же стала рассказывать о том, как её утомили «все эти государственные дела».
— Сэр Рейверн считает, что мне необходимо знать каждую мелочь! — причитала она. — Он не даёт мне и дня отдыху. Я так счастлива наконец выехать в свет! Дочь не позволила бы мне устроить приём у себя.
— Как Хелена? — спрашивали у неё скорее из вежливости, чем от интереса. — Вы не думаете, что пора выдать её замуж?
Хелена едва не выронила только что взятый с летающего подноса бокал.
Мадам Арт всплеснула руками.
— Что за глупости? Она устроила мне концерт, когда я сказала, что хватит сидеть затворницей и пора выехать на приём. Я знаю свою дочь! И лучше поберечь нервы, чем пытаться выдать её замуж! Проблем мне хватает и так. Править, оказывается, не так просто! — она произнесла это с искренним недоумением.
— Иногда детей стоит просто заставлять, — сдержанно, но с намёком улыбнулась одна дама. — Столько браков заключалось по расчёту? Большая часть из них живёт до сих пор, в отличие от тех браков мечты по любви.
Мадам Арт скептически изогнула бровь.
— К слову, поговаривают, — заметила другая, — что сегодня старший из наследников Керреллов представит всем свою невесту.
— Да, да, — закивала ещё одна, — я тоже об этом слышала. Мои дочери шептались об этом весь день!
— Не может быть! — заохали остальные. — Когда бы он успел её встретить? Он не выходил в свет!
— А вот это всем интересно!
Хелена встрепенулась, пытаясь услышать что-то ещё, но дамы переключились на новости о других возможных помолвках, выражая своё важное категоричное мнение. Это Хелену уже не так интересовало, и в поисках подробностей она немного побродила по залу, ненадолго вливаясь в обсуждения, благодаря за комплементы, хваля других и слушая, слушая… И услышанное приводило в замешательство. Слишком много разговоров шло о том, что важное событие, о котором сообщат на балу, действительно помолвка!
Это было так странно! Откуда у Филиппа Керрелла невеста, если последние полтора года он проводил либо в обществе драконов, либо на войне?
И тут заиграли трубы. Хелена замерла и, как и все, повернулась к поднятому на две ступеньки возвышению, к которому оказалась неожиданно близко. От этой официальной «сцены», в дальнем конце которой стояли окружённые бархатными алыми гардинами троны, её отделял всего один ряд гостей, и Хелена могла чётко и ясно видеть Филиппа Керрелла. Его объявили громко и чётко, и улыбка, гордая и счастливая, осветила его лицо. Он стоял там один, без отца, без матери, без невесты, о которой велись пересуды, и выглядел слишком красиво с аккуратно убранными волосами, в почти чёрном камзоле с золотыми пуговицами, военными медалями, сверкающими эполетами и вышитыми на воротнике драконами. Хелена на мгновение забыла, как дышать, при взгляде на него.