Леди-Бунтарка, или Я всё решу сама!
Шрифт:
Дверь тихо открылась, и только потом визитер решил постучать.
Адас Ганворт III знал, что если стража не задержала непрошенного гостя, то это кто-то из двух приближенных. Один сейчас сидел в темнице и дожидался своей участи, а второй отбросил за спину выбеленные магией волосы, прошел к креслу и грузно в него опустился.
– Есть новости?
– Да, ваше величество. Румия Риордан до сих пор не найдена. Из ордена пришло сообщение о том, что они потеряли троих своих людей. Якобы нападение в подворотне. Но я в это не верю.
–
– Ложа Лордов, ваше величество, разделилась во мнениях. Это дурной знак. Да и жрицы Мельхомы пока не отвечают на наш запрос. Последний раз Румию Риордан видели переступающей порог обители Мельхомы. Полагаю, стоит ожидать проблем с их стороны.
– Проблемы, – мужчина потер подбородок. – От миролюбивых жриц? Я, кажется, чего-то не понимаю.
«Не понимаешь, – подумал лорд Вильгирский. – Многие не понимают. Но цель у всех сторон одна – заполучить как можно больше власти».
А вслух сказал совсем другое:
– Предлагаю перенести казнь сегодня на вечер. Чем показательнее она будет, тем меньше простых горожан решат поддержать зарождающийся бунт.
***
Матушка Хиона оставила меня в своем кабинете одну. Будто бы доверяла на все сто, не думала, что я полезу в ее документы, не попробую отыскать компромат.
И оказалась права.
На меня так не вовремя навалилась противная липкая апатия. Вопросы без ответов кружили над головой, хватали острыми когтями за волосы, тянули в разные стороны. А я не знала, куда бежать, за что хвататься и что делать в первую очередь.
Покидать храм сейчас было опасно. Но и, что теперь от меня хотят жрицы, было непонятно.
Если в условиях мира я должна была просто стать носителем их знаний, просто для того, чтобы в случае их массовой гибели остался кто-то с даром Мельхомы. То теперь… Теперь именно я стала той, кто привлек на них дополнительное внимание.
Ведь так? Я не путаю ничего? Ничего не упустила?
Дверь распахнулась, ударилась об стену. На пороге появилась высокая гибкая женщина с короткими рыжими волосами. Она прикрыла дверь, прошла к столу и, опершись руками об столешницу, заглянула мне в глаза:
– Так вот, значит, как выглядит наш аккумулятор.
В первые мгновения до меня не дошел смысл сказанного. В первые мгновения я утонула в ее голубо-зеленых глазах.
– Что ты только что сказала? – непонимание мазнуло по шее ледяным дыханием. – Аккумулятор?
– О-о-о, – игриво протянула она, отступая на шаг. – Тебе разве не сказали? Матушка Хиона десять дней трудилась со своими прихвостнями над артефактом, который будет медленно и болезненно вытягивать твою силу, а после обратит ее против ордена Великой Магии, – слова звучали с таким придыханием, будто приносили удовольствие говорившей.
– Что ты…
Я встала, отступила
– А что она тебе сказала? Что примет в наши ряды? – женщина хохотнула. – Кто бы мог подумать, что встречу в своей жизни такую, как ты. Не всех в колыбелях передушили.
От нее исходила настолько ощутимая ярость, что даже без прямого указания становилось понятно, какую именно сторону разделившихся во мнениях вольных чародеек она принимала.
– Матушка так резко поменяла свои взгляды, – протянула жрица, наклоняя голову вбок. А я чувствовала себя мышью, с которой играет кот. – Не сообщила мне. Знала, что я не пойму. Что, Румия, хочешь жить? Все хотят. Но для этого тебе придется умереть. Это единственный шанс уберечь мир, не погрузить его в тот кошмар, который ты в него привнесешь.
Она взмахнула рукой, чары сорвались с ладони острыми воздушными лезвиями. Со свистом рассекли пространство.
Я среагировала мгновенно, перекрестила перед собой руки. Выплеснула чары, формируя защиту.
Прочертив воздух, лезвия врезались в тонкий огненный щит, по которому то и дело пробегали голубые всполохи.
Ярость пришла тихо, впервые оказалась ледяной. Она не жгла изнутри горло, не заставляла сердце биться быстрее. Скорее, охлаждала рассудок и подсказывала, как поступить.
Поддерживала.
Огненный купол, защитивший меня от атаки, разлетелся брызгами. Которые через миг сформировались в острые иглы. Одна за другой они пронзили тело женщины, решившей лишить меня жизни.
Она отступила на шаг, через силу подняла руку, а потом с тяжелым стуком упала на пол.
Богиня! Я только что убила человека!
Оцепенение спало через мгновение, позволило броситься к двери, нажать на ручку похолодевшими пальцами, выскользнуть в коридор.
Надо выбраться отсюда. Быстрее! Никому нельзя доверять! Везде обман!
Паника била молотом по костям, заставляя руки дрожать, а ноги подгибаться. Выбираясь из храма Мельхомы, я молила Богиню очистить мне дорогу.
В то, что меня отсюда выпустят просто так, не верила. Уже неважно, какие у кого цели. Меня не отставят стоять в стороне, втянут в происходящее. Заставят танцевать под одну из множества звучащих дудок.
Мне уже было плевать на причины и мотивы. Плевать, кто за что борется. Я хотела только выжить. Внутри проснулся зверь, который жаждал только, чтобы его сердце билось до последнего.
Пробежав до лестницы, я уперлась руками в перила и глянула вниз. В холле было пусто, главный вход забаррикадирован, а по ступеням поднималась настоятельница.
У меня было всего несколько мгновений, чтобы отскочить и спрятаться. Не попасться ей на глаза.
– Матушка Хиона!
Женщина дернулась, повернулась к спешащей в ее сторону жрице. Я не видела лица второй чародейки.