Леди и горец

Гарнетт Джулиана

Джудит покраснела, но, насколько хватило сил, держалась с достоинством и хранила молчание. Погрузив в настой лечебных трав чистую тряпочку, она слегка отжала ее и приложила к порезу на руке у Роба. Ранку обожгло как огнем, и Роб, чтобы отвлечься, сосредоточил все внимание на жене. На ней было простое полотняное платье, измазанное грязью и кровью бандита, которого она убила. В ее светлых волосах запутались частички покрывавшего пол сухого тростника, а коса растрепалась. Длинные ресницы отбрасывали глубокие тени на испачканные сажей щеки. Роб окинул взглядом главный зал. Вспыхнувший было пожар, который сразу же потушили, все же подкоптил каменные стены и местами прожег дерево облицовки.

В углу лежал на соломенном матрасе раненый Саймон; видимо, рана была несерьезная, поскольку он завел старую песню о нанесенных хозяйству убытках. Роб подумал о женщине из области Уэрдейл, которая молила его вернуть ей угнанный скот. Вспомнил он и о ее охваченном огнем домике. Помнится, его удивило, что она, словно напрочь позабыв о сгоревшем доме, просила его не отнимать корову и теленка. Только сейчас он понял, почему дом интересовал ее меньше. Корова и теленок могли прокормить ее и детей, и это было важнее всего, и Роб еще раз порадовался, что швырнул ей тогда кошелек с серебром, хотя Дуглас высмеял подобную щедрость по отношению к простой крестьянке. Роб снова перевел взгляд на Джудит. Ее пальцы, легонько прикасавшиеся к ране у него на руке, двигались быстро и умело. Отчаянная она все-таки женщина, подумал он, вспоминая, какой ужас его обуял, когда, ворвавшись в зал, он увидел ее с фонарем в руке, которым она пыталась отразить нападение неприятельского солдата. Зачем, спрашивается, она вышла из спальни во время штурма? Роб настолько был зол и так за нее испугался, что мигом раскидал всех стоявших у него на пути врагов и пробился к ней. Он не заметил, как она убила вражеского солдата, но видел его окровавленный труп, когда оказался с ней рядом.

— Что-то я в толк не возьму, как ты здесь оказался? — негромко спросила Джудит. — Ты шел за нападающими по пятам и ударил на них с тыла?

— Мы никого не преследовали. Просто возвращались домой. Я понял, что на замок напали, лишь когда увидел горящие дома арендаторов. — Он ласково коснулся ее щеки. Она подняла глаза и одарила его взглядом, полным любви. — Но в общем, все обошлось. Верно?

Она закрепила повязку у него на руке, отвела глаза и хриплым, каким-то не своим голосом произнесла:

— Я сегодня впервые убила человека.

Хотя все произошло очень быстро и как бы помимо ее воли, она никак не могла прийти в себя. Стоило ей вспомнить, как входил в тело нападавшего ее меч, как у нее перехватывало горло и пересыхало во рту.

Роб с горечью подумал о том, что так и не сумел обеспечить ей безопасность;

— Нечего жалеть бандита, Джудит. Эти негодяи пришли сюда жечь, грабить и убивать. Не убей ты его, он бы прикончил тебя.

— Я все понимаю. И меня не пугает то, что я сделала… Я, можно сказать, выполнила свой долг. Но я не могу не размышлять о том, что сделало нападение возможным. — Пока она говорила, ее черты разгладились, и она стала больше походить на прежнюю Джудит. — Слава Богу, что ты со своими людьми подоспел вовремя.

— Если бы не непредвиденные задержки, я вернулся бы в Гленлион еще два дня назад. — Он приподнял ее лицо и провел большим пальцем по ее губам. Рассказывать о том, почему он задержался, ему не хотелось. Это произошло в основном из-за дележки захваченной добычи, а также из-за затянувшихся споров с Дугласом — он хотел во что бы то ни стало продолжить военные действия на английской границе. — Кстати, я привез с собой довольно много денег, но теперь вижу, что почти все они уйдут на покрытие убытков. Она посмотрела на следы копоти на стенах и кивнула.

— Вот Саймон обрадуется! Он постоянно сетует на нехватку средств и на цены. Говорит, что все, начиная со свечей и кончая гвоздями, стоит ужасно

дорого.

— Саймону следовало бы стать государственным казначеем. Он сразу снизил бы цены, и вся Шотландия была бы ему за это благодарна.

У Джудит на губах заиграла улыбка, поразившая Роба в самое сердце. Внезапная перемена ее настроения, переход от скорби к веселью показался ему удивительным и непостижимым. Эта женщина не уставала его удивлять с первого дня их знакомства.

— В Уэрдейле мне довелось повстречаться с твоим братом. Улыбка ее мгновенно погасла, и Роб пожалел, что завел этот разговор.

— С которым? — спросила она.

— С сэром Пейтоном. Наступило молчание.

— Как он поживает? — сдержанно поинтересовалась Джудит, чувствуя, что молчание затянулось. — Здоров?

Роб кивнул:

— Здоров и, насколько это возможно для воина, лишившегося коня и сапог, чувствует себя неплохо. — Джудит вопросительно на него посмотрела, и Роб разъяснил ситуацию: — Мы захватили его в плен и избавили от лишнего имущества — в том числе от коня и доспехов.

Она снова улыбнулась, а когда заговорила, в ее голосе слышался едва сдерживаемый смех.

— Полагаю, это его не очень обрадовало.

— Мне тоже так показалось. — Он взял ее руки в свои и взглянул на костяшки ее пальцев. Кое-где на них виднелись царапины и неглубокие порезы — следы борьбы с врагом. — Кстати, он спрашивал о тебе.

— Надеюсь, ты сказал, что у меня все в порядке?

— Разумеется. — Он замолчал, размышляя над тем, стоит ли рассказывать о своей встрече с сэром Пейтоном во всех подробностях, и добавил: — Он упомянул также, что английский король против возвращения шотландских земель, полученных англичанами по брачному контракту. И если верить твоему брату, это король, а вовсе не граф Уэйкфилд виноват в том, что тебе не удалось вернуться в Англию.

Она удивленно выгнула бровь.

— Не может быть!

— Повторяю, так мне сказал твой брат, миледи.

С минуту она молчала, прикрыв глаза длинными ресницами, потом улыбнулась.

— Рада слышать. Но об этом мне должен был сказать Пейтон, а не ты.

— Неужели тебе так важно знать, кто препятствует твоему возвращению на родину?

— Конечно. Знай я, что мой брак с Кеннетом Линдсеем заключен по воле короля, а не с благословения моего отца, я не чувствовала бы себя никому не нужной.

— «Никому не нужной…» — словно эхо откликнулся Роб. — Трудно поверить, что такое возможно. — Он заключил Джудит в объятия и приблизил щеку к ее губам, чтобы ощущать ее дыхание. — Что бы ни случилось, помни, что в Гленлионе ты всегда будешь желанной.

Она коснулась кончиками пальцев покрытого черной щетиной подбородка Роба.

— А ведь несколько месяцев назад ты даже не подозревал о моем существовании.

228

— Несколько месяцев? Неужели? Мне кажется, с тех пор прошла целая вечность и все изменилось: окружающий мир, Гленлион — ну и я сам, конечно. Я хочу тебя, и всегда хотел, даже когда не знал. Я ждал твоего появления, просто не отдавал себе в том отчета.

— Ты и сейчас меня хочешь?

— Ну конечно, моя прекрасная леди. Просто умираю от желания.

Ее распущенные волосы, словно золотистый занавес, скрыли их поцелуй от находившихся в зале людей. Его губы прикасались к ее устам с удивительной, неиспытанной ею доселе нежностью. Она и не предполагала, что этот грозный воин способен на подобное проявление чувств.

— Эй, Гленлион! — послышался громкий окрик. Он заставил их оторваться друг от друга и вернул к реальности.

Джудит отпрянула от мужа и, присев на ступеньку, чинно сложила руки на коленях. В следующую минуту перед ними предстал ухмыляющийся Арчи Маккаллум.