Леди и лорд
Шрифт:
Роксана глядела на него, пораженная внезапной переменой, которая произошла в этом юноше. Его жгучий взгляд буквально пронзал ее. И она пообещала:
— Даю слово.
На его лице снова появилась улыбка.
— В таком случае удачи тебе.
— Но сам ты будешь осторожен?
— Конечно.
— Пришли мне весточку через Кауттса, когда доберешься до Голландии.
— Твои слова звучат для меня как благословение. Похоже, ты веришь, что все обойдется.
— А это и есть благословение. Чтобы не искушать богов, я не допускаю даже мысли о возможности несчастья.
Робби
— Что ж, в таком случае до следующего лета, — попрощался Робби легким кивком. И ушел.
После этого Роксана долго не могла уснуть. В душе ее царил сумбур. Ей определенно следовало в зародыше подавить попытки Робби объясниться в своих чувствах, наглухо отгородиться непроницаемым заслоном от очарования его юности. Однако она не смогла этого сделать. Не смогла физически. И он чутко уловил это. Но между ними ничего не могло быть. Это было абсолютно исключено. Ведь мальчику едва исполнилось восемнадцать.
26
Пробило девять вечера. Сидя в парадной гостиной в окружении гостей, Роксана слушала известного поэта. Зал был залит светом десятков свечей, лакеи бесшумно сновали по паркету, предлагая гостям вино и напитки покрепче. Из соседней комнаты доносилось тихое треньканье клавесина — полезное дополнение к поэтическому слову. Посмотрев на циферблат часов, хозяйка дома ощутила, как взмокли ее ладони в лайковых перчатках, и потянулась за бокалом кларета. Она надеялась, что вино придаст ей смелости в предстоящей опасной игре с Гарольдом Годфри.
Тем временем Редмонд и его люди уже затаились в темном переулке неподалеку от дома Куинсберри на Кэнонгейт, ожидая, когда стрелки часов покажут девять тридцать. Редмонд подставил ладонь с открытыми часами под тусклый квадратик света, падавшего из окна дома напротив. Позолоченная минутная стрелка медленно подползала к цифре «шесть». В соседнем переулке ожидала своего часа карета, окна которой были задернуты шторками, а кучер хорошо вооружен. Он был готов сорваться с места в ту же секунду, как только долгожданный пассажир займет свое место в экипаже.
В таверне у крепостных ворот в укромном закутке сидели Робби, Монро, Адам и Кинмонт. Их стол был отгорожен от общего зала темной занавесью, в которой, однако, была предусмотрительно оставлена прореха, чтобы держать под наблюдением вход. Как только порог таверны перешагнет посланец Редмонда, это будет сигналом к уходу.
А Элизабет в это время сидела в своей комнате за столом перед раскрытой книгой, но не могла прочитать ни строчки. В глазах у нее рябило, и буквы сливались в сплошные темные линии. Роксана так и не пришла, однако Элизабет напрягала слух, вздрагивая от малейшего шороха за дверью. Роксана сказала: завтра ночью. Значит, сегодня. Она бросила взгляд на гардероб, где висела ее накидка. Дверца была наполовину открыта — так легче будет одеться, не теряя ни секунды. Уже в сотый раз пленница пыталась сосчитать, сколько времени прошло с тех пор, как ей принесли ужин. Часов в комнате не было, и от этого волнение только усиливалось. Костяшки
— Пора, — прошептал Редмонд, взглянув на заветный дом, и сунул часы в карман. — Пока слуга не открыл дверь, никому не высовываться, — предупредил он своих спутников, а затем вышел из переулка и решительно зашагал по вымощенной камнем улице, на которой стоял особняк Куинсберри. За ним тенью следовал телохранитель.
У порога дома Редмонд остался один. На нем была одежда городского стражника, лицо в высшей степени спокойно, руки — без оружия? Оглядевшись, он постучал. В двери распахнулось крохотное смотровое оконце, сквозь которое привратник не слишком любезно осведомился, кого еще принесла нелегкая в столь поздний час.
— Послание от герцога для мисс Данбар, — важно объявил Редмонд.
За этими словами последовал скрежет засовов. Пока слуга возился с дверью, к входу вдоль каменной стены неслышно, как призраки, прокрались вооруженные люди. И едва окованная железом дверь приоткрылась, Редмонд молниеносно ворвался внутрь, сразу же зажав своей мошной ладонью рот старому привратнику, который не успел даже пикнуть. Десять воинов без единого звука вошли в узкий, как утюг, шестиэтажный дом. В считанные секунды привратник был связан и с кляпом во рту помешен в кладовую рядом с прихожей — ту самую, где имел обыкновение дремать во время службы. Два человека остались сторожить его, а заодно и прикрывать путь к отходу.
Бесшумной молнией отряд взметнулся вверх по лестнице. Вскоре все слуги были заперты в подвале, а Кристиана вместе со служанкой — в собственной спальне. Поставив по часовому на каждой лестничной клетке, Редмонд отправился на четвертый этаж, где, согласно описанию Роксаны, находилась комната Элизабет. Остановившись перед дверью, он заговорил — впервые с того времени, как вошел в этот дом.
— Это Редмонд, не бойтесь, — произнес он очень тихо, прильнув губами к дверной щели. — У меня есть ключ.
В следующую секунду его фигура появилась в узком дверном проеме. Несмотря на странное одеяние, она сразу же узнала до боли знакомое лицо. Его широкая улыбка была знаком спасения.
— Вы готовы?
Элизабет радостно кивнула.
— Далеко же тебя занесло от родного дома, — проговорила она, направляясь к шкафу, чтобы взять пелерину.
— И вас тоже.
— Ничего не поделаешь, мой дом для меня сейчас не самое безопасное место. Надеюсь, что к завтрашнему утру я буду от него еще дальше, — откликнулась она из угла, торопливо набрасывая на плечи накидку. — Роксана говорила, что меня вызволят первой.
— В нашем распоряжении всего пять минут. Дайте мне руку, в этом доме слишком крутые ступеньки.
Целых три минуты они спускались вниз, кружа по лестнице, прежде чем за ними наконец захлопнулась дверь. Мир и спокойствие снова наступили в доме герцога Куинсберри. Еще две минуты понадобилось, чтобы добежать до экипажа на соседней улице, и колеса гулко застучали по брусчатке мостовой. Так Элизабет, теперь уже свободная, отправилась в путь из Эдинбурга в Аейт. Следом за каретой скакал вооруженный эскорт — Редмонд со своими людьми.