Леди и лорд
Шрифт:
— До тех пор, пока оно не отнимет у тебя рассудок, — Да, — невесело ухмыльнулся Джонни и перевел взгляд с коньяка, плескавшегося в бокале, на Калросса. — Однако, как ни странно, я не жалею об этой утрате.
— Утром я увезу Джанет домой, так что твоя жена может спать спокойно, — тихо произнес старый эрл.
— Я очень благодарен тебе за это. Заранее прошу простить Элизабет, если утром она не выйдет проводить вас. Она обычно спит долго.
— Ничего, ничего… Ей вовсе нет нужды подниматься из-за нас чуть свет, — поспешно ответил Калросс, заглаживая неловкость,
— Спасибо за предупреждение, — поблагодарил Джонни старого друга. Так впервые они косвенно признались друг другу в том, что пользовались благосклонностью одной женщины.
Пока мужчины наслаждались бренди, в дверь спальни раздался громкий стук. Открыв дверь, Элизабет оказалась носом к носу с Джанет Линдсей.
— Мне надо поговорить с Джонни, — выпалила с порога графиня Лотиан, у которой в руке был зажат бокал вина. В белом атласном платье с воротом, отороченным густой оборкой, она выглядела неотразимо.
— Его здесь нет, — пролепетала Элизабет, от неожиданности едва не лишившись чувств.
— Так где же он?
— Не здесь, — произнесла Элизабет уже тверже, намереваясь захлопнуть дверь перед носом непрошеной гостьи.
— Врешь! — презрительно бросила Джанет, плавно переступив через порог и направившись прямиком к туалетной комнате с уверенностью, красноречиво говорившей о том, что она здесь далеко не впервые. Открыв узкую дверь, графиня недоверчиво заглянула внутрь, а затем подошла к соседней небольшой гостиной, которая также была подвергнута осмотру.
Никого там не найдя, она лениво обернулась.
— И часто он тебя оставляет ночью одну?
— Не понимаю, почему это должно тебя интересовать. — Элизабет не отходила от входной двери, едва удерживаясь от того, чтобы не наброситься на бывшую любовницу Джонни, с наглой уверенностью расхаживавшую по ее спальне.
— Он никогда не будет тебе верен, — продолжала Джанет.
— Не думаю, что он был верен и тебе. — Ответив резкостью на резкость, Элизабет почувствовала неизъяснимое удовольствие.
— Не будь дурочкой, милая. Ты заблуждаешься, если полагаешь, что именно тебе удастся стать исключением из правила.
— Верен мне мой муж или нет, тебя совершенно не касается.
Джанет Линдсей залилась торжествующим смехом.
— Верность Джонни Кэрра… Хорошо сказано! Все равно что милосердие Англии или дети папы римского. Ах, милое мое дитя, — проворковала она, — даю тебе месяц, не больше. Твоя фигура еще не испорчена окончательно, но скоро… Он никогда не хотел детей. Ты знаешь об этом?
— Может быть, он не хотел их от тебя? — И все же самоуверенность графини заставила Элизабет внутренне содрогнуться от недоброго предчувствия.
— Вот тут ничего не могу тебе возразить. Но все же подумай: можешь ли ты хоть
— Откуда ты знаешь? — Едва вымолвив эти слова, Элизабет захотела взять их обратно.
— Запомни, моя девочка, я знала его задолго до того, как он стал лэйрдом. Я действительно знаю его, а ты — нет!
— Вот ведь как интересно! Отчего же он тогда на тебе не женился?
Вспышка гнева была внезапной и яростной. Утонченное злорадство, которое разыгрывала до этого Джанет Линдсей, мгновенно сменилось откровенным бешенством. Ее белая кожа неожиданно стала бурой.
— Ах ты, белобрысая сучка, — злобно зашипела она. — Не пройдет и двух недель, как я получу его обратно…
— Ты случайно не заблудилась, Джанет? — неожиданно прозвучал из темного коридора холодный голос Джонни.
Обе женщины испуганно обернулись, подняв глаза на высокую фигуру, вдруг возникшую из тьмы. Джонни неподвижно стоял в дверном проеме, и свет из спальни переливался на бархате его камзола терракотового цвета. Его легкая усмешка свидетельствовала о чем угодно, но только не о добродушии.
— Я говорил о тебе с Калроссом, — спокойно сообщил он Джанет, — и он проявил полное понимание. Ведь когда-то у него была жена, которую он по-настоящему любил. — В его голосе зазвучала сталь. — Так что лучше тебе побыстрее убраться отсюда.
Не дожидаясь ответа, Джонни подошел к Элизабет.
— Еще раз прости меня, — прошептал он, не решаясь, впрочем, притронуться к ней.
— Провались ты ко всем чертям! — завопила графиня Лотиан, запустив в них своим стаканом. — Да что ты знаешь о любви?!
Джонни быстро дернул Элизабет за руку, и она качнулась в сторону. Этой доли секунды было достаточно, чтобы спасти ее от прямого попадания. Разбившись о стену, бокал разлетелся на мелкие осколки. В следующее мгновение Джонни заслонил собой жену, поскольку Джанет сама ринулась в атаку.
В тот вечер она слишком много выпила, чтобы смиренно воспринять собственное поражение. Впрочем, смирение никогда не входило в число ее добродетелей. Джонни перехватил ее занесенную руку.
— Уж не думаешь ли ты, что сможешь остановить меня? Ты, мерзкий… — Джанет извивалась, как змея, пытаясь освободиться от его железной хватки. Но ему все-таки удалось вытолкать ее за порог. Захлопнув дверь, он тут же повернул ключ в замке.
— Что ж, теперь твоя очередь. — Прижавшись затылком к запертой двери, Джонни не мог отдышаться. — Давай же, визжи, набрасывайся на меня с кулаками — любая жена поступила бы так на твоем месте после подобного визита. Я бы извинился перед тобой, но у меня просто нет слов для извинений за выходку Джанет. Хотя тебе вряд ли доведется увидеть ее вновь. Лучше я сам как-нибудь навещу Калросса.
— Ни за что в жизни! — решительно выпалила Элизабет.
Его брови удивленно поползли вверх.
— Она тоже будет там. Теперь-то я не сомневаюсь в этом. Но я дьявольски ревнива, а потому не допущу никакого свидания между вами. Уж лучше пусть он сам приезжает сюда. Один.