Леди и лорд
Шрифт:
И голосом, и позой он выражал такую неловкость, что Элизабет даже прониклась к нему сочувствием. Более того, его извиняющийся тон пришелся ей по душе.
— Не беспокойся, милый, я вовсе не собираюсь вцепиться ей в волосы или разукрасить ее напомаженную физиономию, — успокоила она своего супруга. — Поскольку в конечном счете ты достался мне, а не ей, — добавила добрая жена, многозначительно подняв бровь, — я вполне могу позволить себе светское благодушие.
Джонни улыбнулся с видимым облегчением.
— И все же держись на всякий случай поближе ко мне, — предупредил он. — Я не
— Ты это серьезно говоришь?
— Она непредсказуема, — ответил он с сокрушенным видом.
Ее задело то, насколько хорошо он знал нюансы поведения этой женщины. Так можно знать только того, с кем тебя связывают интимные отношения. Поэтому Элизабет не смогла отказать себе в удовольствии мстительно заметить:
— Во гневе Джанет Линдсей, должно быть, все-таки менее опасна, чем Хотчейн.
— Я не был женат на ней, — угрюмо проговорил он.
— Так ведь и я была выдана за него замуж не по своей воле. Может быть, скажешь, что тебя тоже насильно толкнули к ней в объятия?
Ему нечего было ответить. Действительно, никто не принуждал его к амурным похождениям, и сама мысль о том, что ему приходилось пускаться в разгул не по своей воле, звучала едкой насмешкой. Набрав полные легкие воздуху, Джонни, так и не сообразив, что сказать, медленно выдохнул.
— Надеюсь, они уедут еще до ужина, — нашелся он наконец.
Конечно же, его надежде не суждено было сбыться. Уже в тот момент, когда он робко высказал ее, Элизабет могла с уверенностью предсказать, что они не уедут. Она хорошо знала женщин, подобных Джанет Линдсей. Для этих дам покинуть поле брани без завершающей смертельной битвы было все равно, что появиться на людях, не подведя глаза и не нарумянив щеки.
День прошел достаточно спокойно. В какой-то мере его можно было назвать даже приятным. Элизабет сопровождала мужчин в походе на рыбную ловлю. Что же касается Джанет, то она предпочла остаться дома, опасаясь, как бы не обгореть на солнце. Свою нежную кожу она берегла как зеницу ока. Прихватив с собой корзинку, которую госпожа Рейд заботливо наполнила съестным, небольшая компания отправилась по южному лугу в сторону, где земли Равенсби на десятки миль тянулись вдоль извилистых берегов Твида. Пока мужчины бродили по берегу, проверяя удочки и забрасывая леску в воды величавой реки, Элизабет сидела, любуясь безмятежным пейзажем.
Так продолжалось до самого вечера. Даже начало ужина не предвещало никаких неприятностей, и Элизабет в душе уже радовалась тому, что с честью вышла из непростой ситуации.
Первое было съедено, оставались две перемены блюд, и тема разговора была самой что ни на есть прозаической. Деревенские хозяева толковали о погоде, уборочной страде и обнадеживающем состоянии экономики, когда вслед за голодным годом последовали сразу два года рекордных урожаев. Не остались без внимания и политические проблемы, обсуждавшиеся парламентариями в Вестминстере.
Элизабет была почти убаюкана размеренной беседой, и тут, как удар хлыста, со стороны Джанет Линдсей прозвучала неожиданно злая реплика.
— Какая, должно быть, мука производить на свет потомство! — воскликнула ни с того ни с сего томная
Элизабет положила вилку на тарелку, поняв, насколько самонадеянной была ее мечта пережить этот вечер без скандала. И все же, собрав волю в кулак, она заставила себя миролюбиво улыбнуться.
— Честно говоря, я никогда еще не чувствовала себя настолько здоровой.
— Вот уж ни за что не подумала бы, что тебя могут заинтересовать дети. — Следующая ядовитая стрела была адресована Джонни. Эти слова были произнесены самым интимным тоном, а потому не могли не взбесить Элизабет.
Нагнувшись к жене, Джонни успокаивающе накрыл ее ладонь своей.
— Мы оба очень хотим этого ребенка, — сказал он и бросил на супругу один из тех нежных взглядов, о которых мадам Ламье неустанно рассказывала всем в Келсо на протяжении двух последних недель.
— Действительно, я очень долго мечтала о маленьком, — согласилась Элизабет, подняв взгляд на Джанет, лицо которой напоминало сейчас злобную маску.
— Смотри, как бы он не родился недоношенным, — язвительно проворковала графиня Лотиан.
— Довольно, Джанет! — одернул ее муж. — Тебе не следует больше пить.
На секунду графиня замолкла, видимо решая, как ответить супругу. Ее темные брови сошлись у переносицы, красный рот сжался в тонкую линию. Однако эрл Лотиан, державшийся, несмотря на годы, осанисто и с достоинством, все еще мог поставить на место кого угодно.
Откинувшись на спинку стула, Джанет театральным жестом подняла свой бокал и с подчеркнутым подобострастием протянула мужу, словно желала выпить с ним в знак примирения.
В разговоре она больше не участвовала, однако до конца ужина осушала один бокал за другим, что было верным признаком надвигающейся бури. Сегодня вечером гроза была неминуема. Джонни хорошо знал: в подпитии Джанет Линдсей превращалась в бомбу с тлеющим фитилем.
Как только ужин закончился и вся компания переместилась в гостиную, чтобы немного передохнуть после обильного стола, Джонни, сославшись на состояние Элизабет, извинился перед гостями за ранний уход. Супруги Линдсей остались ночевать, как это водилось между соседями в те времена, когда бездорожье делало путь от одного поместья к другому, и без того неблизкий, еще более значительным с наступлением темноты. Поскольку друзья Джонни уже не первый раз оставались в его доме на ночлег, слуги привычно проводили их в специально отведенные покои.
— Надеюсь, нам не слишком часто придется развлекать твоих старых любовниц, — взвинченно заметила Элизабет, когда они с мужем остались наедине в своей спальне. — После десятого бокала вина они становятся на редкость неприятными.
Замечание явно требовало ответа, и Джонни перебрал в уме с десяток вариантов, отчаянно пытаясь найти такой, который не спровоцировал бы взрыва. Печальная правда заключалась в том, что в сопредельных поместьях действительно проживали несколько дам, которых вполне можно было отнести к этой категории. И в ближайшее время они наверняка собирались наведаться к бывшему поклоннику, естественно, в сопровождении мужей.