Леди и лорд
Шрифт:
Ее гортанный, почти животный вопль потряс Джонни. Она всем своим весом опустилась на его ладонь. Ноги уже не держали ее. Он слегка приподнял Элизабет, отчего пульс разгоряченной плоти стал еще резче и нетерпеливее. Его пальцы продолжали раздвигать ее лоно. Податливое тело само открывалось перед ними — их восхитительный напор заставлял Элизабет погружаться в глубочайшие пучины наслаждения, и стоны ее становились все тоньше, едва не переходя в восторженные рыдания.
— Обними меня, — прошептал Джонни, подхватывая ее на руки. С готовностью выполняя просьбу мужа, она крепко обвила руками его шею и прижалась к широкой груди.
Поднеся
— Это лучший из всех рождественских подарков за всю мою жизнь.
Запах Элизабет, исходящий от его пальцев, щекотал ноздри, вызывая первобытное, неудержимое возбуждение.
— Поцелуй меня еще раз, — томно выдохнула она, вся подавшись ему навстречу, желая почувствовать его силу.
Губы Джонни заскользили по ее рту — неспешно, нежно. Ему всегда удавалось быть более терпеливым и сдержанным. Ожидание в любви позже воздается сторицей — он отлично знал эту закономерность.
— Ты хотела бы получить подарок и на одиннадцатый день Рождества? — пробормотал Джонни, целуя жену в порозовевшую щеку.
— Да, если этим подарком будешь ты. — Ее пальцы блуждали в его шелковистых волосах.
Он коротко хохотнул, и его дыхание теплым ветерком повеяло ей на щеку.
— Легко же тебе угодить.
— Может быть, ты просто лучше других знаешь, что мне требуется.
Джонни, сидевший на краешке кушетки, выпрямился и чуть-чуть отстранился, чтобы получше видеть все великолепие драгоценностей, в изобилии украшавших жену. Его взгляд был иронично-весел.
— Пока ты беременна, милая, предугадать твои желания не так уж сложно. Так позволь же преподнести тебе еще один подарок. — Он улыбнулся, поскольку Элизабет снова взяла мужа за руку и направила его пальцы туда же, где они только что побывали. — У меня для тебя есть еще один орнамент.
— Который придаст моему бесстыдству еще больший блеск… — Последовавший за этими словами отрывистый вздох свидетельствовал о том, что Джонни был подлинным мастером в том, что касалось искусства нежных прикосновений, и его умение по достоинству оценено.
После короткой паузы он согласился:
— Да, и это не будет лишним.
— Сегодня в тебе чувствуется особая сила, — прошептала она, лениво потершись о его мускулистую руку.
— А в тебе — желание, — ответил он, одарив ее смеющимся взором голубых глаз.
— И что же? — Эта фраза, произнесенная тихим шепотом, прозвучала как команда.
— То, что через минуту я вернусь к тебе, — прошептал Джонни в ответ и, высвободив пальцы из сладкого плена, поднялся с кушетки.
Она проводила его взглядом. Остановившись перед большим гардеробом с богато инкрустированными дверцами, ее муж нагнулся и выдвинул нижний ящик. Сегодня Джонни был одет просто: его туалет составляли сюртук темно-фиолетового цвета, бриджи и сапоги. Темные волосы, на сей раз не завязанные на затылке, рассыпались по плечам. И все же именно сегодня вечером он казался ей самым совершенным творением Господа — высоким, изящным и настолько красивым, что она не в силах была оторвать взгляда от его утонченных черт, хотя знала каждую из них наизусть.
Быстро перевернув кипу
— Поздравляю тебя с одиннадцатым днем праздника, любимая.
Сев у нее в ногах, он принялся стаскивать сапоги.
Заметив на крышке шкатулки отчеканенный в золоте геральдический значок, который обычно украшал гербовый щит Валуа [18] , Элизабет испытала жгучее любопытство. Нетерпеливо откинув крышку, она изумленно распахнула глаза — темно-багровый, почти черный камень буквально ослепил ее своим блеском. Овальный кулон, в центре которого сиял крупный рубин, лежал на подушечке из белого атласа. Гравюра на камне представляла собой вдохновенное изображение Леды и лебедя, обрамленное двумя рядами Драгоценных камней помельче. Первый ряд состоял из бриллиантов, второй — из прекрасно подобранного жемчуга. Три жемчужины неправильной формы, подвешенные снизу, завершали это произведение искусства.
18
Королевская династия, утвердившаяся на французском троне в начале XIV века.
— Просто неподражаемо! — восторженно воскликнула Элизабет, бережно прикоснувшись к темному рубину, мерцающему загадочным светом. Ее пальцы заскользили по контурам запечатленной на камне пылкой мифической сцены.
— Впервые этот подарок был преподнесен Карлом VII [19] Агнессе Сорель. Эту вещицу подыскал мне Робби в Амстердаме, — пояснил Джонни, поворачиваясь к ней лицом. К этому времени он уже успел разуться. — Теперь у тебя есть с чем носить жемчужные серьги.
19
Король Франции с 1422 по 1461 год.
— Замечательно… — протянула она, мысленно представив себя в столь ослепительном гарнитуре. — Подумать только, его носила Агнесс Сорель… До чего романтично!
— Дарю тебе это в знак любви, — несколько напыщенно произнес Джонни, — прошлой и настоящей. — Вынув кулон из шкатулки, он забрал у нее футляр из-под драгоценности и положил его на пол. — Все зависит от того, как ты захочешь носить эту вещицу, — продолжил щедрый супруг. — Нам может понадобиться золотая цепочка… — Его голос стал вкрадчивым. — Или…
— Или? — Это словечко заинтриговало ее.
Джонни осторожно положил кулон на подушку. Казалось, он не расслышал вопроса — его задумчивый взгляд был прикован к грудям красавицы жены.
— Одно из твоих ожерелий сползло вниз, — озабоченно пробормотал он, наклоняясь к ней. Приподняв на ладони ее правую грудь, Джонни потянул вверх нитку жемчуга, поправляя украшения, дополняющие роскошь обнаженного женского тела. Затем его ладонь коснулась левой груди. Осторожно погладив выступающую из-под жемчуга розовую плоть, которая сама по себе была прекраснее любых сокровищ, он тихонько опустил ее на жемчужное ложе.