Леди и некромант
Шрифт:
Подработка, на которую Ричард серьезно рассчитывал – все же школа давала право на использование магических сил четвертого и даже третьего уровня, не находилась. В столице и без него хватало магов-недоучек, что порождало жесткую конкуренцию. И единственное, что ему удалось найти, – место смотрителя при полупарализованном старике, чей дурной нрав и привычка сквернословить отпугнули профессиональных целительниц и трех родных дочерей.
Старик обретался в маленькой душной квартирке, где пришлось поселиться и Ричарду.
Того, что платили за присмотр, худо-бедно хватало на еду и необходимые мелочи, а вот одежду приходилось искать в лавках старьевщика.
Пожалуй, будь Ричард менее упрям, он бы вернулся.
Порой он даже мечтал о возвращении, живо представляя себе радость матери, и скупую похвалу отца – не всяк способен признать свои ошибки, но мечты оставались мечтами.
Он учился.
Он вгрызался в пресловутый гранит науки, поскольку именно в ней находил отдушину. За манускриптами забывался и голод, и зловредный старик, полночи оравший матерные песни. На практикумах, сотворяя из костей и плоти нечто живое, Ричард чувствовал себя всемогущим, а не нищим оборванцем, на которого в Белом городе поглядывали с немалым подозрением. И в письмах домой, регулярных, пусть и стоило отправление целых три медяка, он писал исключительно об учебе.
Восторженно.
Так, чтобы понял отец – сын был прав в своем выборе.
Об Академии, сотворенной в белом мраморе. Об однокурсниках, которые Ричарда любили и, несомненно, помогали во всем. Последнее, конечно, было ложью. С однокурсниками отношения не заладились с первого дня. Кто он? Потомственный каро, прибывший из какого-то городка, о существовании которого большинство жителей Кристанена и не подозревали. И как смел он, провинциальный зазнайка, подумать, что в силе и таланте равняется почтенным лойро, чья кровь благословлена Богами?
На Ричарда смотрели сначала с недоумением.
Потом с удивлением – как вышло так, что он, никчемный, сумел перебраться через рубеж первой сессии, на котором отсеялась треть группы. И в числе ушедших были господа куда как достойные. К примеру, единственный сын лойро Ивельссона, императорского казначея. Или вот младший отпрыск двоюродного брата Императора?
Учителя были беспристрастны.
Неподкупны.
Так казалось Ричарду и не ему одному.
И он, чувствуя растущую к себе ненависть, лишь крепче стискивал зубы.
Не дождетесь!
Вторая сессия прошла легко. На третьей он получил алую ленту лучшего ученика группы и, что куда приятней, двадцать золотых монет премии. Это позволило ему покинуть опостылевшего паралитика, норов которого ухудшался день ото дня, а здоровье оставалось богатырским, и снять комнатушку у тихой вдовы. К комнатушке, точнее закутку за ширмой, прилагались ужины и завтраки, что было уже роскошью. Остаток денег Ричард придержал, здраво рассудив, что такая удача часто не случается.
Но ему удалось повторить подвиг и на четвертой сессии…
К пятой он подходил куда спокойней, а после нее сам собой отыскался способ дополнительного заработка. Ричард без тени сомнений взялся за работы для тех, кому учиться, собственно говоря, было лень, а родительское состояние позволяло этой лени потакать.
Брался он не только за профильные предметы, здраво рассудив, что принцип составления рефератов везде един, а потому к выпускному курсу изрядно расширил свой кругозор и даже успел углубленно изучить некоторые, весьма специфические, ответвления магической науки, как, к примеру, рунопись и оркский шаманизм. Впрочем, ум его и знания лишь усугубили пропасть между Ричардом и однокурсниками, которых этакая кладезь
Не единожды Ричарда пытались поучить уму, однако, невзирая на урожденную тщедушность, он был крепким, вертким и неожиданно сильным, а еще не стеснялся использовать приемы дворовых драк, в коих не было присущего дуэлям изящества.
К пятому курсу Ричарда, к огромному его облегчению, оставили в покое.
Он даже понадеялся, что жизнь его все-таки налаживается… зря. Не сумев самостоятельно избавиться от противника, самим своим существованием низводившего великое искусство некромантии до понятного разуму ремесленника предмета, однокурсники не постеснялись обратиться за помощью. И отнюдь не к боевикам. Те, будучи в большинстве своем происхождения обыкновенного, аристократов недолюбливали, а Ричарду сочувствовали, проявляя свое сочувствие живо, ежедневными тренировками, которые он поначалу ненавидел всей душой, но позже осознал их полезность. Нет, некроманты воззвали к прекрасным дамам с факультета изящных магических искусств. Конечно, кто еще поймет лойро, как не лайра, в чьих жилах течет та же голубая кровь, а вереница предков не короче твоей.
Мог ли простой каро устоять перед благородной Орисс дель Виро, единственной и горячо любимой дочерью градоправителя, столь прекрасной, что само существование ее казалось чудом? И Ричард, впрочем, как и вся мужская часть Академии, от старика-подгорца, служившего привратником, до почтенных лет декана, любовался этим чудом.
Издали.
Ибо чудо охранялось весьма тщательно, и не только чарами, но и крючконосою орчанкой, следовавшей за подопечной неотступно. Чудо к орчанке, как и к учебе, относилось с одинаковым безразличием. По-настоящему Орисс дель Виро заботило лишь собственное будущее, в частности грядущее замужество. С кем?
С кем-нибудь достойным.
К примеру, с Императором, который так удачно овдовел.
История умалчивает о том, чего стоило уговорить Орисс на авантюру. Но достаточно было нескольких слов, произнесенных нежным голосом, пары-тройки взглядов.
Вздохов.
И одного признания, что сердце ее давно и прочно занято… кем? Ричардом. Здравый смысл, конечно, подсказывал, что не бывает сказок, в которых бы лайра, жертвуя титулом и привилегиями, выходила бы замуж за простого некроманта, пусть и с неплохими перспективами. Но в кои-то веки Ричард к здравому смыслу отнесся без должного внимания. За что и поплатился. Роман тайный – а как иначе, если орчанка не дремлет? – протекал бурно. И закончился приглашением в некий храм на окраине, жрец которого за малую мзду готов был произвести обряд, не требуя обязательного – прекрасной Орисс не исполнилось еще и двадцати – благословения родителей.
Обряд состоялся.
Невеста была молчалива, а лицо ее скрывал плотный полог, что соответствовало традиции, хотя и несколько насторожило Ричарда. Но счастье было так близко… и когда жрец разрешил полог откинуть – судьбы были соединены волей Богов, о чем и состоялась запись в Книге – Ричард воспользовался своим правом мужа…
…закаленные некромантией нервы не позволили заорать от ужаса.
И в обморок он не грохнулся, хотя желание было… и не стал устраивать скандал, здраво рассудив, что толку от этого не будет. Нет. Ричард поклонился своей жене – седовласой даме столь почтенных лет, что, верно, постарайся, она бы и Первую Магическую припомнила. Та ответила безумною улыбкой…