Леди-капюшон
Шрифт:
— Доволен? — Произнесла Диана, обессиленно роняя голову на плечо. — По рвотному рефлексу я чемпион отделения.
Мужчина, небрежно вытерев ступни, всмотрелся ей в лицо. Кривя губы в досадной мине, он о чем-то серьезно задумался.
— Ты хочешь меня убить? — Выпалила Диана, вчитываясь в напряженное лицо, в то время как он старательно избегал ее глаз.
— Нет, я не хочу. Но ты не расслабляйся. Лучше скажи, как мне найти берлогу Сида? Логово? Офис, чайхану? Где он заседает?
— Меня сильно ударили по голове, но после того, как ты
Мужик исчез за воротами на улице, а появился снова уже с ведром, и девушку с ног до головы окатили морской водой из залива.
Вскрикнув от неожиданности, она сквозь зубы процедила, обтекая на пол тонкими струйками:
— Мог бы просто сказать "нет"!
Похоже, вопросы у похитителя закончились, или он считал, что жертва еще не достигла нужной кондиции, чтобы давать правильные ответы. Он снова устроился в кресле рядом и развернул лежащий на полке смятый лист, пока Диана, кряхтя, выкручивала онемевшие от слабого давления крови руки и ноги.
— Выше пояса Робин-гуд в плаще, а ниже пояса голландский разврат. Где лук? Меч? Флюгегехаймен, карающий врагов? Если кулаками махать не умеешь, бери хотя бы палку.
Бородатый постучал пальцем по бумажному листу, и Диана чуть не задохнулась от гнева, поняв, о чем речь.
— Это мое! Верни. Только попробуй его испортить!
— Зачем тебе такой шлюх-костюм? Внимание голой жопой на дороге привлекать?
— Это мой портрет, дубина. Я не работаю на Семена! В твоей голове есть отдел мозга отвечающий за категории? Не все девушки проститутки. Есть приличные!
— Так ты юбку забыла надеть, приличная, — рассмеялся мужик и снова уставился на рисунок. — Приличные не ходят ночью по барам и чужим лодкам. И не дерутся в подворотнях.
Непрошенная критика выбесила Диану, вдобавок, с этого места ей было плохо видно, с кем она разговаривает, чтобы ответить тем же.
— Ты-то что об этом знаешь? Целый день рыбачишь, потом пропиваешь в баре, все что выловил. Жизнь бомжа.
??????????????????????????
— Конечно, проще ноги раздвигать, и заработаешь больше. А ты там самая ленивая, раз так мало заработала? — Он кивнул на железные остатки от ее последней тысячи, лежащие на полке.
— Не вздумай их прикарманить! — Диана дернулась и, роняя голову назад, ударилась затылком. — Черт, этого даже на блад-пакет не хватит. А я так хочу есть…
— На меня не смотри, укусить меня будет самой большой ошибкой в твоей жизни.
— Ты последний, кого я стала бы кусать, воняешь клоакой лягушки и рыбными потрохами. Лучше смени парфюм.
Собеседник нисколько не расстроился, и даже мечтательно потянулся при этих словах.
— Обязательно, как только найду другую работу.
— А ты иди к Семену, там платят хорошо. Я бы сама заплатила, чтобы посмотреть, как тебя отдерут в мохнатый зад, Чубака. Отпустишь,
— Хочешь идти? Вот дверь. — Он поднялся и, подтащив Диану на доске к выходу, приоткрыл ворота гаража. Жар от солнечных лучей проник в помещение и огненным протуберанцем силился коснуться ее ноги. За воротами, отражая вынырнувшее из-за тучи горячее солнце сотнями бриллиантовых бликов раскинулась мелкая водная рябь, а в пяти шагах начинался спуск в залив. Ощутив раскаленное прикосновение фотонов словно брызжущее со сковороды масло, Диана взвизгнула и стала вертеться как уж на шпильке. А мучитель встал у дверей. — Иди. Скатертью по жопе.
— Стой! Стой. Хорошо, можно я побуду здесь? Чего ты хочешь?
— Можно, побудь, если обещаешь вести себя хорошо. Хочу знать, где логово Сида.
— Где-то в доках. Не знаю. Правда, не знаю. Я не вхожу в число приглашенных на его дни рождения!
— Если соврала…
— Мамой клянусь! Не-зна-ю. — Кожа на руках и лице у Дианы покраснела так, будто она злоупотребила солярием. — Морис ходит туда, спроси его.
Бородатый цыкнул языком, мол, не катит. И задумчиво почесал бороду.
— Тебе придется меня кормить. Каждый вечер.
— Послушай, я плохо готовлю… — Она пыталась оттолкнуться всем телом, но через быстро распахнутую им настежь створку ворот, ее окатило волной удушливого жара и снова погрузило в спасительную тень.
— Согласна-согласна! — Брови у нее дымились. — Как скажешь! Только закрой эту чертову дверь!!
В гараже воцарилась тьма и, Диана почувствовала, как ремни на руках и ногах ослабли.
— Не вздумай напасть на меня, моя кровь ядовита. Как солнце сядет, иди, куда хочешь. — Он снова сел в кресло, и с тяжелым взглядом, думая о чем-то своем, принялся крутить в руке нож. — Надеюсь, не нужно говорить о том, чтобы ты не трепалась о том, что в городе живет зараженный.
— Я никогда не видела больных инфирмой. — Она выскользнула из пут и принялась разминать запястья и лодыжки, сидя на полу.
— Вот и умница.
— Нет, я серьезно, никогда не видела зараженных. А я от тебя не заражусь?
— Это не передается по воздуху.
— А как?
— Трансмиссивно и парентерально. — Глядя на ее сдвинутые брови, он снизошел до пояснения. — Если ты меня укусишь, или я перелью тебе свою кровь. Неважно. При бытовом контакте ты не заразишься, просто держи свои зубы от меня подальше.
— А если ты укусишь меня?
— Если б ты была человеком, ты бы хотела, чтобы тебя укусил пациент со СПИДом? Лучше не проверять.
— А правда, что вы слабее нас?
— Нет. Мы как вы, если пьем вашу кровь. Только солнце нас не жарит.
— А если я…
— Все, завязывай.
— Зачем тебе Сид?
— Не твое дело.
— Если бы ты вежливо спросил Мориса, думаю, он бы тебе рассказал…
— Нет. Морис не должен знать. И Семену своему тоже ничего не говори.
— Он не мой. А я не его. Ясно? Я не работаю на дороге.