Леди-киллер
Шрифт:
— Может, ты и права, Вай.
— Послушайте-ка, — голос Вайолет стал бархатным, — у нас ведь тут не социальная сфера, а как-никак бизнес. Для этих девочек главное — разгорячить парня своим сокровищем, все остальное не имеет значения. Ведь больше они ничего не умеют. Ну и пусть делают что хотят!
— Ох, Вай, в городе орудует какой-то извращенец. Знала бы ты, что он сделал с моей Мэнди!
— Позвольте мне вам кое-что сказать. Извращенцам нужны невинные девочки, а не проститутки. Невинные девочки сопротивляются. К нам вот ходят шикарные парни, тоже
Келли кивнул и вдруг ощутил смертельную усталость.
— Пожалуй, так оно и есть, Вай.
Когда он проходил через зал, девушки опять вытянулись в струнку, На улице прямо на тротуаре сидела женщина постарше, держа запеченную в тесте сосиску. Она окинула Келли призывным взглядом. Тот вздохнул. Эта сука наверняка приняла его за извращенца. «Роллс-ройс» уже успел подкатить к подъезду, и Патрик снова залез на заднее сиденье.
— В Форест-Гейт, шеф?
— Нет, Уилли. Я передумал. Давай домой.
— О’кей, шеф.
Келли смотрел на людей, болтавшихся на холодных, сырых улицах. Был канун Нового года, и ему хотелось провести вечер с Кэйт.
Он поудобнее устроился на сиденье. К чертовой матери всех проституток! Ему сейчас не до них.
— Ой, мам! Ну почему вы с папой вечно дышите мне в затылок?! Все девчонки из нашего класса едут, а я, единственная, буду сидеть дома?! Нет, такого я не переживу! — И Луиза Батлер топнула ножкой.
Ее мать Дорин лишь усмехнулась: Луиза всегда добьется своего. Она поглядела на мужа:
— Ну что, Рон, отпустим ее, а?
Луиза с облегчением вздохнула и, не успел отец рта раскрыть, бросилась матери на шею:
— Ой, мам, огромное спасибо!
— Ну иди, переодевайся живо, я тебя подвезу, — благодушно произнес Рон.
Луиза напустила на себя серьезный вид и повернулась к отцу:
— С вашего разрешения, сэр, я готова!
Раздался взрыв смеха. На Луизе были брючки «Рибок» в обтяжку, поверх пиджачка из ярко-красного бархата с люрексом — пилотская куртка из кожи. И в таком виде Луиза собиралась пойти на вечеринку! Родители глазам своим не верили. Но девушка была настоящим фанатом во всем: от зачесанных назад, по моде шестидесятых, волос до золотых сережек.
— Ну ладно, обо всех этих кроссовках я начитался…
— Тусовках, папа! Ту-сов-ках!
— Кроссовках, тусовках… не все ли равно? Только будь осторожна. Не вздумай пробовать там наркотики или еще что-нибудь в этом роде, поняла?
Луиза округлила свои голубые глазки.
— Как будто я их когда-нибудь пробовала! Сам знаешь, я же не дура!
— Мы просто беспокоимся о тебе, дорогая. Вот и все.
— Само собой, мам. Ну, папа, поехали, а то опоздаем. Ты подбросишь меня только до дома Сэм. Мы договорились
— Идет.
Луиза поцеловала мать на прощание, и уже через пять минут они были около дома Сэм.
— Ну а где все-таки будет эта тусовка?
— В Вудхэм-Вудс, отсюда по прямой еще миль семь. Так что не волнуйся, папа, мы там отлично проведем время.
— Не забудь только, что не позднее часа ты должна быть дома.
— Хорошо, до скорой встречи.
Поцеловав отца, Луиза выскочила из машины, посмотрела вслед отъезжавшему от дома отцу и, дойдя по садовой дорожке до дверей, позвонила.
— Добрый день, миссис Джусон, Сэм дома?
— Нет, дорогая. Сэм уехала минут десять тому назад. За ней заехали Джорджина, Трэйси и Патриция. Знаешь, на такой голубой машине. Кажется, это были они — у нее так много друзей!
— А… Ну хорошо. Извините за беспокойство.
Внутри у Луизы все оборвалось. Она пошла к воротам, вовсю ругая подружку. Проклятая сука, ведь знала, что Луиза с минуты на минуту появится, а уехала. Скотина двуличная! Что ж, можно, конечно, вернуться домой и попросить отца отвезти ее на место. Но тогда он увидит, что собираются они в старом амбаре; что вообще все это не очень пристойно, и уж точно увезет ее Домой.
Что же делать?
И тут ее осенило: она встанет у края дороги, поднимет руку, выставив большой палец, и поймает попутку. Луиза даже улыбнулась пришедшей в голову мысли. Может, ее подбросят какие-нибудь крутые ребята. Сэм и ее подружки просто лопнут от зависти. Факт!
Она высвободила из-под ворота свои длинные темные волосы и зашагала к окраине Грэнтли.
Ладно, она им покажет!
Лиззи уже была готова к отъезду. Еще разок глянула в зеркало, надела пилотскую куртку из овчины, подаренную отцом, облизнула губы, чтобы придать им блеск, и вошла в спальню матери:
— Ой, мам, ты выглядишь сногсшибательно!
Кэйт одернула свое новое облегающее платье из темно-красной шерсти и улыбнулась:
— Спасибо, дорогая! — Бросила взгляд в зеркало: она и в самом Деле хороша. Вымытые в кокосовом шампуне волосы поблескивали.
В ушах — золотые сережки в форме колец, на лицо искусно нанесен макияж.
— А теперь скажи, когда ты собираешься вернуться от Джоани?
— Примерно к ленчу. Да ты не волнуйся, радуйся жизни!
— Это я и намерена делать, — ответила Кэйт, глядя в глаза дочери. — Лиз, ты выглядишь великолепно! Ну-ка, покажи, как ты оделась?
— Ой, я просто напялила свой чёрный костюм. Ведь вечеринка не где-нибудь, а в доме у Джоани! — И Лиззи слегка надула подкрашенные губки. Кэйт засмеялась: семейку Джоани Лиз окрестила «занудами».
— Надеюсь, ты славно повеселишься.
— Я-то конечно! Не знаю, как ты. — Лиззи критическим взором оглядела мать. — Зачем ты намазала губы коралловой помадой? Ты ведь не яркая! Возьми лучше красную, она и к платью больше идет.
— О’кей, всезнайка! — Кэйт принялась стирать с губ коралловую помаду.