Леди любят артефакты

Горина Яра

— Папа, прости нас, мы не хотели, — пропищала Бетти, выглядывая из-за моей спины, однако я почувствовала, как сильно она сжимает мою руку. — Это случайно вышло…

— Не удивлен, — вид у Блэквуда был грозный, но говорил он спокойно. — Думаю, этот урок ты усвоила, Беатрис. Вот что бывает, если по воробьям палить из пушки…

Последняя фраза явно была предназначена мне.

И самое обидное, что это сказал тот, кто мгновение назад использовал огненную плеть в закрытом помещении с женщинами и детьми…

— При всем моем уважении, лорд Блэквуд, я

хотя бы не пыталась никого испепелить, — с вызовом сказала я.

Если уж собирается уволить, так пусть хотя бы не потешается.

— Даже так?! — в его голосе было скорее удивление, чем возмущение. — Укрощение огня — тончайшее искусство, мисс Лавлейс. Им я владею в совершенстве. И, в отличие от вас, проделывал подобное сотни раз. Не с дворецким, разумеется.

— Само собой, сэр, — я виновато опустила голову. Его благожелательный тон заставил меня пожалеть о своей вспышке.

Блэквуд задернул полы халата и провел рукой по голове, приглаживая вихры.

— Я провожу вас с Беатрис, — он сделал жест рукой, предлагая выйти в коридор. — Одной такой выходки за ночь вполне достаточно.

Мы в сопровождении Блэквуда пустились в обратный путь. Тишина замка давила на нервы. Бетти в присутствии отца совсем затихла, словно боялась и слово сказать. Впрочем, это было весьма разумно с ее стороны. Лорд Блэквуд, похоже, одобрял подобное проявления дочернего послушания. Он человек прямой и суровый, а потому, если уж сразу не пришел в ярость и не стал сыпать угрозами и наказаниями, то вряд ли начнет после.

Но это касалось лишь Беатрис. О своей собственной участи я могла лишь гадать. Лорд Блэквуд достаточно хорошо воспитан, чтобы не отчитывать гувернантку при ее воспитаннице. А тем более, демонстративно давать расчет в присутствии собственной дочери. Хотя надежда остаться в Золотых холмах еще теплилась в моей душе.

— Папа, мисс Лавлейс, доброй ночи, — Бетти сделала книксен и скрылась за дверью своей спальни.

Я с тоской посмотрела на детскую, думая о том, что вместе с Беатрис исчезла и последняя преграда, отделяющая меня от праведного гнева хозяина Золотых холмов.

— Я могу все объяснить, лорд Блэквуд.

— По пути к вашей комнате, — он посмотрел на меня и добавил: — Я не отпущу вас одну разгуливать ночью по замку. Хватит с нас приключений на сегодня.

Мы пошли по коридору второго этажа прямиком к лестнице. Лорд Блэквуд не проронил ни слова, и это тяготило меня больше, чем самая грубая отповедь. С каждым шагом я чувствовала себя все более и более виноватой: за свои глупые амбиции, попытки что-то доказать и за то, что по моей вине приключилось с Маргулисом.

— Мне очень жаль, лорд Блэквуд, — его молчание, лучше любых упреков, заставило признать собственный промах. — Вы были правы: любая чрезмерность зло.

— Если мне и стоит злиться, то на себя, — великодушно отозвался он. — Я не только был в курсе ваших планов, но и дал согласие. Правда, до последнего момента не представлял масштаба затеи… Как думаете, это можно повторить? Только без соли и с руническими камнями, удаленными друг

от друга?

— Возможно, только придется их дополнительно усилить, — растерянно ответила я, не веря такой удаче. Неужели он, и правда, не злится?

— Рунами вашего авторства? — меж тем уточнил Блэквуд.

Я замялась, не зная, насколько могу быть с ним откровенной…

Он знал, из какой я семьи. И еще там, в галерее, предположил, что моя руна из черной артефакторики, которая подлежит особому контролю. И неспроста. Она довольно опасна при неправильном применении, да и по книгам ей не научишься. Нужен особый талант, тщательная подготовка и глубокие знания. Хотя бы в том же ноттовее. Я уже не говорю о фамильных секретах великих магических родов, которые накапливали и хранили их столетиями. В прошлом веке еще были семьи, которые действительно серьезно практиковали черную артефакторику и даже брали учеников со стороны. Но сейчас… Бабушка и я остались последними из Лавлейсов, кто еще хранит знания. Однако нам не повезло родиться женщинами, чтобы получить признание настоящих практиков. Вайлеты потеряли трех сыновей в Пустоши, и их род прервался, сестер Кроули вообще не обучали, а попросту выдали замуж. Они даже собственных детей не смогут посвятить в тайны мастерства. А Марконты, те самые знаменитые Марконты, чьи предки разработали особые связывающие руны, устроили заговор против короны и бежали из страны еще до моего рождения.

Конечно, я — Лавлейс и прошла подготовку. Никто не запретит лично мне сделать черный артефакт. Другое дело, что даже об использовании этой руны в ловушке, я должна была уведомить Королевскую академию магического надзора. А там столько бумажной волокиты, что ловить коловертыша мы начали бы только к празднику осени. Наверное, это не такой уж плохой вариант с учетом того, что сегодня произошло.

— Так что это было? Треугольник в круге похож на «канвану», но это «птичья лапка» поперек…

Лорд Блэквуд смотрел на меня с таким искренним любопытством, что я решила ничего не скрывать и сказать ему все как есть. Надеюсь, он не приверженец возни с документами.

— Перевернутая «тейзир» без двух точек, — объяснила я. — В прямом значении — поток, в перевернутом — застой. Круг «канваны» замыкает ее и усиливает. Получается «бесконечный замок». Я называю эту руну «кантейз». Она может использоваться как дополнительная защита от разрыва основного заклинания.

— Никогда с подобным не сталкивался. Обычно все используют уже готовые связки.

— Соль в том, чтобы понять, где «тело» руны, — я почувствовала, как седлаю любимого конька. — Только так при связке удается сохранить суть каждой и не позволить им раствориться в новом символе. Главное определиться с запросом: он должен быть прямым и предельно конкретным. А дальше уже идут принципы сбалансированности, гармонии. Ну и нельзя забывать о проверке конечного результата на предмет образования скрытых рун.

— Чтобы убедиться в безопасности полученной связки? — уточнил Блэквуд.