Леди Маллоу
Шрифт:
Ущипнув Сару за щеку, скандальная старуха скрылась в своей комнате. Дверь с треском захлопнулась. Буквально оцепенев от возмущения, Сара стояла, борясь с желанием догнать старуху и дать ей звонкую пощечину. В этот момент открылась дверь помещения, расположенного у главной лестницы, и на площадку вышел Блейн. По-прежнему в дорожной одежде, он начал сходить по ступеням, но в последний момент поднял голову и увидел Сару. Она стояла прямо под лампой освещения, и он не мог не заметить ее пылающего лица и сердитых глаз.
— В чем дело, мисс Милдмей? Моя мать была, по своему
Сара уже успела взять себя в руки.
— Все в порядке, сэр, благодарю вас.
Блейн долго не сводил с нее пристального взгляда, глаза особенно ярко блестели от какого-то внутреннего напряжения. Затем он слегка пожал плечами.
— Женщины! — тихо проговорил он и пошел вниз по лестнице.
На другое утро Тайтус проснулся рано и объявил, что голоден. Сара не удивилась, поскольку накануне мальчик лег спать без ужина. Было всего шесть часов, но внизу уже слышалось какое-то движение. Сара решила пойти поискать кого-нибудь, кто мог бы дать ей немного молока, хлеба и масла для ребенка.
Завернувшись в широкий плед и с распущенными волосами (ведь бодрствовала только прислуга), Сара спустилась на первый этаж. В гостиной и столовой никого не было. Шум доносился из-за какой-то закрытой двери. Она попробовала одну дверь, потом другую, надеясь найти вход в кухню. Но первая вела в бар, а вторая — в своего рода рабочий кабинет. В нем стоял длинный кожаный диван, на котором крепко спал новый лорд Маллоу.
Возможно, он был слишком пьян?
Настолько пьян, что не смог подняться по лестнице? Или на этот раз заперлась из мести уже Амалия?
Тихо притворив дверь, Сара на цыпочках удалилась. Она постоянно натыкалась не на те секреты, и это обстоятельство ее нисколько не забавляло.
ГЛАВА 7
Прислуга выстроилась в ряд в обширном вестибюле. Держа под руку Амалию, Блейн отвечал на их поклоны и приседания с веселой непринужденностью. Он был хозяином, и он вернулся домой. Стоя немного позади, под входной аркой старинного особняка, Сара вся кипела от возмущения и негодования.
Амброс предполагал посвятить жизнь родовой усадьбе Маллоу, даже если бы пришлось отказаться от роскошного городского дома. И она, Сара, должна была бы появиться впервые здесь в качестве его невесты. И тогда эти приветствия предназначались бы ей, а не этой высокомерной, желтолицей жене Блейна, которая выглядела угрюмой и утомленной, будто ночью плохо спала.
Теперь же она, Сара, вынуждена держаться смиренно позади, опережая лишь добродушную толстую Полли.
— Ах, Бетси! — услышала Сара голос Блейна, и одна из слуг — женщина в годах — зарделась от удовольствия. — По крайней мере, одно знакомое лицо.
Подсказать Блейну никто не мог. Леди Мальвина находилась несколько в стороне. И, тем не менее, разгадка могла быть очень простой, поскольку Бетси явно выделялась своим преклонным возрастом. Достаточно было заранее предупредить Блейна относительно имени самой старой служанки в усадьбе Маллоу, и он мог бы без
Когда же Сара прошла в вестибюль, вся хладнокровная логика ее трезвых рассуждений развеялась как дым. На стене у подножия лестницы висел известный портрет, сыгравший столь важную роль на судебном процессе. При взгляде на него у Сары упало сердце. Поразительное совпадение. Изображенный на картине ребенок настолько походил на Тайтуса, что отмахнуться от этого факта было просто невозможно. Могло ли подобное сходство быть случайным? Одним из тех странных капризов природы? И сохранилось ли что-нибудь от детского лица в чертах взрослого человека, с такой уверенностью взирающего вокруг себя? Разрез глаз, спинка носа, веселый, высокомерный взгляд?
Кто мог утверждать, что изображенный на полотне ребенок не Блейн?
Должно быть, она слишком долго рассматривала портрет, потому что Блейн обратил на это внимание. Он подошел и спросил:
— Как вы думаете, мисс Милдмей, для Тайтуса существует надежда?
— Я не знаю, что вы имеете в виду, лорд Маллоу.
— При тех же данных, как на портрете, вырастет ли он похожим на меня? — махнул рукой Блейн в сторону картины.
Сара поняла: он прямо бросал ей вызов. Внезапно ее охватило презрение к этому человеку, и сразу же вернулась былая самоуверенность. Неужели чувство глубокой вины вынуждало его прощупывать реакцию даже простой гувернантки?
— Я плохо предсказываю будущее, лорд Маллоу.
— В основе всякого сомнения лежит какое-то предположение. А вы, мне кажется, с момента появления в моем доме постоянно строите различные предположения.
У Сары тревожно забилось сердце. Ей следует вести себя осторожнее и не рисковать понапрасну.
— Ваше дело получило широкую огласку, — пробормотала она.
— Да, знаменитый процесс, — рассмеялся Блейн, — который стоило выиграть во что бы то ни стало.
И он многозначительно обвел взглядом помещение. Главное здание было не особенно большим, но построено с отменным вкусом и выдержано в строгом стиле. Пропорции вестибюля и полукруглой широкой лестницы были безупречны. Однако обстановка изрядно обветшала, и повсюду бросалась в глаза очевидная необходимость солидного ремонта. Именно этим страстно мечтал заняться Амброс; с какой бы радостью Сара стала ему помогать! Но теперь ей уже никогда не испытать подобного желания; не войти в этот дом без того, чтобы мысленно не увидеть Амалию, расхаживающую здесь с надменным видом хозяйки, и не услышать властный голос Блейна.
— Вы, мисс Милдмей, осведомлены о нынешней английской моде лучше, чем моя жена; ведь она приехала из страны, где важнейшими считаются предметы обстановки, способные защитить от палящих лучей солнца. Возможно, вас не затруднит кое-что посоветовать относительно новых интерьеров?
Неужели Блейн что-то пронюхал о кузине Лауре, королевской фрейлине в Балморале? В душе Сары вторично прозвучал сигнал тревоги, и ей впервые сделалось ясно, что не только она может напасть на верный след, он и он, при желании, сумеет без труда разоблачить ее.