Леди на монете
Шрифт:
До отъезда капитана Фрэнсис поспешила написать Ленноксу письмо, которое он увез с собой: «О, мой дорогой, если бы моя любовь могла защитить Вас! Я самая счастливая женщина в мире, потому что любима Вами, мой дорогой супруг, и эта любовь – единственная радость моей жизни, и я скорее соглашусь умереть, чем потерять ее».
Спустя несколько дней после отъезда капитана Джонсона в военных действиях наступил перелом. Представители Англии на переговорах в Бреде – под впечатлением последних событий в своих внутренних водах – были готовы прийти к разумному соглашению, и Ковентри, посол Англии,
Однако несмотря на эти события, Леннокс не смог сразу же уехать из Дорсета, хотя король уже отдал приказ отчеканить медали в связи с окончанием войны. Несмотря на то, что Фрэнсис утратила расположение короля, и в его присутствии никто не решался вспоминать о ней, хотя многим ее очень не хватало при Дворе, на медали было ее изображение в образе Британии, с гордостью наблюдающей за своими судами, плывущими в океане.
Фрэнсис очень скучала без мужа и занималась переустройством Кобхема, проявляя при этом такие способности, которые наверняка удивили бы всех ее друзей, включая и самого короля.
Она написала Ленноксу о том, что их спальня уже почти готова и покрашена, поскольку ей удалось найти маляра, о котором он говорил, хотя, писала она, найти рабочих в это время нелегко. Кроме того, она много времени уделяла саду, сама вникала в то, где и какие клумбы должны быть подготовлены, потому что надеялась выращивать на них розы.
Фрэнсис была занята с утра до вечера и очень часто, подгоняемая нетерпением, не ограничивалась только тем, что отдавала распоряжения, но многое делала и сама, показывая, как именно следует выполнить ту или иную работу. Миссис Харвест в ужасе наблюдала за ней, умоляя поберечь себя и не забывать про отдых, что было совсем не лишним, поскольку было известно, что Фрэнсис ждет ребенка.
Однако Фрэнсис, конечно, не могла отдыхать, когда кругом было столько дел, требовавших ее участия, и сбылись самые мрачные опасения миссис Харвест: однажды Фрэнсис упала на груду кирпичей, сваленных возле дома. Она растянулась во весь рост, поранила локоть и колени, и, когда ее унесли в дом, ей было очень плохо.
Примерно через час или немного позднее грум верхом помчался за доктором, но он ничем не смог помочь Фрэнсис, и к вечеру стало ясно, что ее желанию стать матерью пока не суждено осуществиться.
Поскольку всем казалось, что мысль о будущем ребенке не очень занимала Фрэнсис, окружающие были удивлены тем искренним отчаянием, с которым она восприняла случившееся и как плакала, уткнувшись в подушку.
– Перестаньте, перестаньте! Ваше Высочество, вы еще так молоды, у вас будет много детей! – успокаивала ее миссис Харвест, но Фрэнсис качала головой: она почему-то не верила в то, что сможет еще раз зачать ребенка. Предчувствие было таким сильным, что его можно было назвать уверенностью.
Старый добрый семейный доктор, более тонкий человек, чем многие его коллеги, отвел миссис Харвест в сторону.
– Ее Высочество совсем не такая сильная и здоровая, как кажется, – сказал он. – Она – мужественная и жизнерадостная женщина, и этим вводит в заблуждение себя и других. Но, по правде говоря, она слаба. Как можно быстрее пошлите за герцогом. Война закончилась, и, может быть,
Миссис Харвест знала, что мать Фрэнсис живет в Лондоне, ей даже казалось, что в Сомерсетхаус, и в то время, как слуга был послан верхом в Дорсет, к Ленноксу, семейный кучер отправился в Лондон. Через пару дней миссис Стюарт уже была возле постели дочери, и какими бы ни были их отношения в прежние дни, сейчас у Фрэнсис не было к матери никаких претензий, потому что миссис Стюарт относилась к ней с большой нежностью и не скрывала своих материнских чувств.
Вскоре после миссис Стюарт прибыл и Леннокс, который проделал неблизкий путь из Дорсета всего лишь с несколькими короткими остановками. Когда он обнял Фрэнсис, она услышала от него то, что ей говорила уже и мать, и домоправительница.
– То, что случилось, не такая уж редкость. Вам следует забыть обо всем и поправляться. Не сомневаюсь, что у нас будет много детей, мальчиков и девочек, а то, что случилось, – всего лишь маленькая неудача.
Сейчас, когда он вернулся невредимым и не скрывал своей любви к ней, Фрэнсис тоже начала верить в это. Как могла она быть печальной, когда закончилась их разлука, и как могла она сказать ему, что, вопреки всем словам врача, она не верит в то, что у них будут дети?! Они должны найти свое счастье друг в друге.
Глава 21
Сейчас, когда закончилась война с Францией и с Голландией, Карл и Генриетта-Анна смогли возобновить переписку, которая прервалась почти на два года. Вдовствующая королева приехала в Англию, пообещав дочери вернуться до наступления зимы, и именно от нее, а не от самой Фрэнсис, герцогиня Орлеанская узнала о замужестве своей подруги и о том, что король зол на нее.
Вдовствующая королева попыталась поговорить с сыном о Фрэнсис, но безуспешно. Зная о том, что между братом и сестрой существуют свои, особые, отношения, она написала дочери о том, что, может быть, ей стоит напомнить Карлу о своей дружбе с Фрэнсис. Генриетта-Анна так и поступила, но ответ Карла не оставлял никаких сомнений в том, что он не собирается считаться с просьбой сестры: «Уверяю Вас, – писал Карл, – что я очень огорчен тем, что не могу выполнить все Ваши желания. Особенно это касается герцогини Леннокс и Ричмонд, в случае с которой Вы можете посчитать меня злопамятным». Далее король писал о том, что Фрэнсис постоянно провоцировала его и жестоко обманула. Он всегда относился к ней с большой нежностью, но не может забыть той обиды, которую она нанесла ему.
Карл обычно легко прощал разных людей, кроме того, Екатерина считала, что он просто скучает по Фрэнсис как по веселому, жизнерадостному человеку, которому лучше, чем кому бы то ни было, всегда удавалось развлечь и рассмешить его. Скорее дерзкая, чем остроумная, она почти всегда находила смешное там же, где его видел и Карл, и этого ему очень не хватало. Может быть, именно эти качества Фрэнсис привлекали к ней короля больше, чем что бы то ни было другое? Веселые приятельские отношения без всяких обязательств, украшенные романтической влюбленностью?