Леди на монете
Шрифт:
Преодолев многочисленные препятствия, Леннокс наконец вступил во владение своим наследством. Однако и после этого он был вынужден отложить возвращение в Англию, потому что от своих друзей – лорда Ашли и лорда Бата – узнал, что в Польше создается новое посольство, и если он хочет получить назначение туда, ему следует сообщить об этом королю письмом, потому что хоть Карл и не влюблен более во Фрэнсис, к ее мужу по-прежнему не питает добрых чувств.
Получив отказ, Леннокс вернулся в Англию, в Кобхем, где его с большим нетерпением ждала Фрэнсис.
За время его отсутствия работы в доме сильно
– Я уверена, что вдовствующая королева будет скучать по ней, – сказала она. – Генриетта-Мария очень любит Софи, которой удалось многое изменить в жизни ее Двора.
– Вдовствующая королева выглядит совсем больной, – сказал Леннокс. – За последнее время она заметно постарела. Она прекрасный друг, как и герцогиня Орлеанская, которая сама написала королю, чтобы поддержать меня и помочь получить это назначение в Польшу. Но, как вы уже слышали от Бата, мне отказали.
– Я уверена, что это не из враждебности.
– Тогда почему же? У меня большой опыт и государственной, и дипломатической работы в Дорсете, в Шотландии…
– Дорогой мой, я думаю, что король был вполне искренен, когда сказал, что это назначение не соответствует вашему положению. В конце концов, вы его кузен, а этот пост может занять кто-нибудь и менее родовитый. Кроме того… да, существуют и другие причины. Нам пришлось бы расстаться, как это уже случалось, когда вы уезжали по делам в Шотландию, а король знает, как меня огорчают разлуки с вами. Разве я могла бы уехать вместе с вами в Польшу? Когда у меня появились новые обязанности при Дворе, мы сразу поняли, что я не смогу уехать из Англии.
Леннокс недоверчиво посмотрел на нее и улыбнулся.
– Даже ваши слова не убедят меня в том, что Карл стал бы сочувствовать нам, если бы мы должны были расстаться. Я счастлив, что он стал относиться к вам… более разумно, но ваше общество доставляет ему большое удовольствие. Если бы меня не было рядом, он мог бы чаще видеть вас.
– Но он не хотел, чтобы мы расстались по его воле. – Фрэнсис никак не могла согласиться с мужем. – Я никогда не сомневаюсь в искренности короля. И королевы. Мы с ней говорили об этом. Если вы и получите назначение в Европу, то только в ранге Чрезвычайного посла. Но и в этом случае, наверное, король будет сомневаться, отправлять ли вас далеко.
– Потому что он так любит меня, что не может отпустить? Любовь моя, хотел бы я знать, зачем вы отвергаете правду? Мы оба знаем, что в его глазах я – ничтожество. Время от времени я замечаю, как он смотрит то на вас, то на меня и не может понять, почему в качестве возлюбленного вы предпочли меня…
– Не понимаю, почему это должно волновать его? –
– Зато какого возлюбленного! – съязвил Леннокс. – Даже его заклятые враги не отрицают, что он весьма умелый любовник. Включая нашу несравненную леди Каслмейн со всем ее богатым опытом. Говорят, что она утверждает, будто в постели ни один мужчина не может сравниться с королем.
Фрэнсис презрительным жестом продемонстрировала свое отношение к тому, что было сказано.
– И как я могла когда-то восхищаться этой женщиной? – с удивлением спросила она. – Потому что это действительно было, вы ведь знаете, вскоре после того, как я появилась при Дворе. Все, что я могу сказать, это то, что никогда не жаждала получить Карла в любовники, и если бы это случилось, я не смогла бы его терпеть. А вы, мой бесценный супруг, всегда желанны для меня.
Покраснев, Фрэнсис добавила:
– Я надеюсь так же, как и я для вас.
– Я ненавижу наши разлуки, – ответил он. – Но вы сами понимаете, что я не могу без этого обойтись. Иначе Кобхем превратится в груду развалин. Я только сожалею, что вам не удалось в свое время стать королевой…
Это была старая шутка, которой он донимал Фрэнсис, а она, опустив ресницы, призналась ему:
– Мне кажется, я всегда хотела быть герцогиней, чтобы меня называли «Ваше Высочество». Пожалуйста, не беспокойтесь слишком о долгах. Со временем мы справимся с ними. Мы молоды, и впереди у нас годы. Все, что меня беспокоит и огорчает, – это наши разлуки. Я понимаю, почему Карл ведет себя именно так. Вовсе не потому, что вы очень нужны ему здесь, нет, просто он не хочет, чтобы о нем говорили, будто он ведет себя, как король в библейской притче… Он не стал бы мудрствовать лукаво, если бы я была ему нужна. Но, слава Богу, это уже не так! Возможно, что оспа оказалась моим спасением!
– Глупости! Вы так же прекрасны, как и раньше!
– Чудо! Я смотрю на себя в зеркало и удивляюсь. Правда, может быть, я по-прежнему хороша только в ваших глазах, мой дорогой?
– Да? А этот Малгрейв, который совсем одурел от вас и открыто заявил, что я с вами плохо обращаюсь? Несмотря на всю абсурдность этого заявления, я был готов выкинуть его вон!
– Как бы вы смогли это сделать, когда были в это время во Франции? Я приняла его, этого милорда Малгрейва. Я послала за ним, и когда он пришел, стала читать вслух его бесценные стихи, строфу за строфой, и он был очень доволен.
И Фрэнсис процитировала мужу строчку из этих стихов – как раз ту, в которой говорилось о его деспотизме.
– Чтобы он не вздумал посылать эти стихи во Францию, я показала, какие подарки вы мне прислали оттуда вместе с письмами. В конце концов он встал передо мной на колени и просил прощения. Но этим дело не кончилось: королева тоже высказала ему свои упреки. Весь Двор знает, как я презираю этого милорда Малгрейва, и смеется над ним.
– Похоже, что он наказан достаточно, – рассмеялся Леннокс. – В известной мере ему повезло, потому что меня всегда мало трогает, что говорят обо мне. Все было бы иначе, если бы он оскорбил вас…