Леди полночь
Шрифт:
Марк, являющийся единственным родственником Джулиана, который не доставил ему проблем в этот день, скрывался непонятно где.
Джулиан распахнул дверь. Малкольм Фейд стоял около двери, одетый в джинсы и что-то наподобие толстовки, которую вы посчитаете дорогой, только потому что она была искусно испачкана и порвана. Кто-то потратил много времени и денег, чтобы угробить эту толстовку.
– Знаешь, не самая хорошая идея так сильно стучать в эту дверь, - проговорил Джулиан.
– У нас внизу лежит много оружия на тот случай, если кто-то попытается прорваться внутрь.
– Ха, - пробормотал
– Я не понял, как твоя первая фраза связана со второй.
– Серьёзно? Я думал, что это очевидно.
Глаза Малкольма сияли фиолетовым цветом, что обычно означало, что он находится в своеобразном настроении.
– Ты разрешишь мне войти?
– Нет, - ответил Джулиан. В его голове крутились мысли о Марке. Он был наверху, и Малкольм не мог его увидеть. Возвращение Марка было слишком большим секретом, чтобы просить Малкольма хранить его, также, как и слишком большой зацепкой, являвшейся причиной для их расследования.
Джулиан сохранял на лице выражение умеренного спокойствия, но не отступал со своего места, по-прежнему загораживая проход.
– Тай принёс скунса в Институт, - сказал он.
– Поверь мне, ты не захочешь заходить внутрь.
Малкольм встревожился.
– Скунса?
– Да, скунса, - ответил Джулиан. Он верил, что самая лучшая ложь основывается на правде.
– Ты перевёл какие-нибудь символы?
– Пока ещё нет, - произнёс Малкольм. Он пошевелил своей рукой, но не слишком сильно - это был лишь небольшой жест, однако копии частично переведённых ими лей-линий, которые они отправили ему, появились между его пальцами. Иногда, подумал Джулиан, так легко было забыть о том, что Малкольм является весьма сильным магом.
– Но я разузнал об их происхождении.
– Правда?
– Джулиан пытался выглядеть удивлённым. Они уже знали, что этот язык был древним языком Фейри, но они не могли рассказать об этом Малкольму.
С другой стороны, это был шанс проверить, сказал ли им Дивный народец правду. Джулиан посмотрел на Малкольма с возобновлённым интересом.
– Подожди-ка, возможно, это не символы.
– Малкольм просмотрел бумаги.
– Это похоже на рецепт апельсинового пирога.
Джулиан скрестил руки на груди. – Ой, да ладно. Это точно не какой-то там рецепт.
Малкольм нахмурился.
– Я точно помню, что недавно как раз просматривал рецепт этого пирога.
Джулиан молча закатил глаза. Иногда, общаясь с Малкольмом, нужно было просто сохранять терпение.
– Не заморачивайся, - пробормотал Малкольм.
– Это было где-то на страницах копии журнала «Опра».
– Это...
– Он схватил лист бумаги.
– Это древний язык Фейри - ты был прав; это было до появления Сумеречных охотников. В любом случае, это происхождение этого языка. Возможно, я смогу ещё что-то найти в течение следующих нескольких дней. Но эта не та причина, по которой я пришёл.
Джулиан оживился.
– Я провёл несколько экспериментов над ядом, который был на ткани, что ты отправил мне прошлой ночью. Я проверил его на наличие различных токсинов. Это была катаплазма - концентрированная смесь редкого вида белладонны и демонического яда. Он должен был убить тебя.
– Но Эмма вылечила меня, - ответил Джулиан.
– С помощью иратце.
– Я ничего не говорил о поиске, - прервал его Малкольм.
– Я просто сообщаю тебе информацию. Никакое иратце не смогло бы исцелить тебя. Даже зная о силе рун парабатаев, ты всё равно не должен был выжить.
– Его странные фиолетовые глаза сфокусировались на Джулиане.
– Я не знаю, сделал это ты или Эмма, но то, что произошло - невероятно. Ты не должен был сейчас стоять передо мной и дышать.
Джулиан медленно тащился вверх по лестнице. Он слышал вопли, доносящиеся сверху, но они были не теми звуками, которые означали, что кто-то попал в беду. Умение различать визги во время игры и настоящие крики было необходимостью для того, кто был ответственен за четырёх детей.
Его мысли всё ещё крутились вокруг того, что сказал Малкольм о катаплазме. Нервировал тот факт, что, оказывается, он должен был быть мёртв. Всегда был некий шанс, что Малкольм ошибся, но по непонятным причинам Джулиан сомневался в том, что это была ошибка. Разве Эмма не говорила что-то о том, что она нашла заросли белладонны рядом с входом в пещеру, где были изображены лей-линии?
Мысли о яде и лей-линиях испарились из его головы, как только он, поднявшись по лестнице, завернул в коридор. Комната, в которой они хранили компьютер Тибериуса, была наполнена светом и шумом. Джулиан подошёл к двери и посмотрел на происходящее.
На компьютерном экране и вне его мелькала видеоигра. Марк сидел перед компьютером, отчаянно нажимая на кнопки джойстика, по мере того, как грузовик на экране набирал скорость и мчался к нему навстречу. Он задавил персонажа Марка с характерным звуком, после чего Марк отбросил джойстик в сторону.
– Это устройство служит Отцу Лжи[22]!
– воскликнул он возмущённо.
Тай засмеялся, а Джулиан почувствовал, как сжимается его сердце. Звук братского смеха был одним из любимых Джулианом звуков, частично потому что Тай делал это так искренне, без какой-либо попытки скрыть свой смех или какой-то мысли, что он должен спрятать его. Игра слов и ирония никогда не смешили Тая, но глупые люди всё же существуют, и он находил абсолютное и искреннее удовольствие в поведении животных - например, смотреть на Чёрча, упавшего со стола и пытающегося вернуть собственное достоинство - Джулиан мог смотреть на смеющегося Тая бесконечно.
В темноте ночи, лёжа в своей постели и смотря на фрески на потолке с изображением лиан с шипами, Джулиан иной раз мечтал отбросить роль старшего брата, которая вынуждала его быть единственным человеком, который должен говорить Таю о том, что тот не может держать скунсов в своей комнате или же напоминать ему, что пора учиться, а также приходить к нему в комнату и выключать свет, когда он читает вместо того, чтобы спать. Что было бы, если бы он, как самый обычный брат, смотрел фильмы о Шерлоке Холмсе вместе с Таем и помогал ему коллекционировать ящериц вместо того, чтобы беспокоиться о том, что они могут разбежаться по всему Институту? Что было бы, если?