Леди полуночи
Шрифт:
Если бы только…
– Ради бога, – выдавила Кейт, закрыв лицо ладонями и покатываясь со смеху, – кто-нибудь дайте бедняге полотенце.
Хохочущая служанка протянула ей через стойку тряпку, и она забрала у Фосбери поднос, чтобы тот смог вытереть лицо. Бедняга принялся приводить себя в порядок, а Кейт, ткнув пальцем в месиво из глазури и затем облизав его дочиста, едва ли не промяукала:
– Восхитительно! – протянула поднос Торну. – Хотите попробовать?
Ни один мужчина не нашел бы в
Только взял он не поднос, а ее руку и, окунув ее палец в глазурь, поднес к своему рту, слизал густую тягучую сладость, а потом еще и пососал, одновременно работая языком, который двигался вверх-вниз и вокруг кончика пальца. Точно так же он ласкал бы ее сосок или тот самый бугорок, что прячется в нежных складках у нее между бедрами.
Она тихонько ойкнула, и Торн почувствовал себя на седьмом небе: ей понравилось! Если бы Кейт принадлежала ему, то такие звуки он слышал бы каждую ночь.
Торн отпустил ее руку и громогласно объявил:
– И правда – восхитительно!
Толпа отреагировала криками восторга.
Кейт в смущении посмотрела на него и зарделась так, что лицо ее цветом стало похоже на его китель.
Он пожал плечами, словно ничего не случилось:
– Эта вечеринка в честь нашей помолвки, поэтому давай покажем им то, что они хотят видеть.
Прошло какое-то время. Кейт в компании Торна и Грамерси сидела за угловым столом. Перед каждым стояла тарелка с куском недоеденного торта.
Ей было трудно поддерживать разговор, но вовсе не из-за общего шума в таверне, который усилился после двух раундов выпивки, а из-за того, что все ее мысли занимали воспоминания о том, что делал язык.
Его язык.
Сегодня она познакомилась с ним вплотную. Язык оказался проворным, дерзким и наверняка мог пробраться в самые неожиданные места и доставить ей немыслимое наслаждение.
Но сейчас язык, вероятно утомившись от дневных трудов, бездействовал вот уже полчаса – Торн именно столько времени сидел за столом, не говоря ни слова.
– Почему бы тебе не рассказать, как вы познакомились с капралом, – предложила тетушка Мармозет.
Кейт послала нервный взгляд в сторону Торна.
– О нет. Это довольно скучно.
Хэтти подняла свой бокал.
– Наверняка не скучнее рассказов про управление имением и прочие сельскохозяйственные дела, которыми нас потчует Эван.
Под столом пальцы Кейт принялись комкать подол. Сочинить какую-нибудь достоверную историю об их ухаживаниях не представлялось возможным. Ей вообще не хотелось врать Грамерси, а молчаливое присутствие Торна за столом совсем не способствовало полету фантазии.
– Это было год назад, – начала она. – Вот так давно. Я, по правде говоря, даже не могу
– Здесь, в этом самом месте.
Реплика последовала от Торна. Молчаливый оракул вдруг заговорил, чем так удивил присутствующих, что все со стуком опустили свои бокалы на стол.
Но самым шокирующим было то, что он не остановился, а продолжил вспоминать.
– Я приехал сюда вместе с лордом Райклифом, чтобы помочь организовать местное ополчение. В первый же день в деревне мы пришли в эту чайную лавку.
Лорд Дру оглядел помещение.
– Я думал, это таверна.
– В то время здесь была чайная лавка, – пояснила Кейт, – со скромным названием «Анютины глазки». Потом ее переименовали в «Бык и цветок». На одной половине подавали чай, а другая – мужская – превратилась в таверну.
– Прошу вас, капрал, продолжайте, – нетерпеливо прервала исторический экскурс тетя Мармозет. – Итак, вы вошли в лавку…
– И это была суббота, – подхватил Торн. – Все дамы собрались здесь на свою еженедельную встречу.
– О! – воскликнула Ларк. – Я представляю, как это было. Мисс Тейлор играла на пианино. Или на арфе?
– Нет, она пела.
– Она поет? – Дру посмотрел на Кейт. – Мы должны уговорить ее выступить.
– Это будет нелегко: услышать ее – большая редкость, – покачал головой Торн. – Обычно она аккомпанирует своим ученицам. Но в тот день пела.
Ларк подперла рукой щеку и мечтательно произнесла:
– И вот тогда, в первый же момент, вас сразил наповал ее неземной голос и редкостная, нездешняя красота.
Кейт почувствовала досаду. Неземной голос? Похоже, Ларк переборщила с комплиментами – Торн наверняка заартачится.
Но тот только прочистил горло и заявил:
– Да, что-то в этом роде.
Ларк вздохнула.
– Как романтично!
Из всех определений, которыми можно было охарактеризовать слова или действия Торна, Кейт меньше всего ожидала услышать слово «романтичный», хотя должна была признать, что он прекрасно справляется: придает истории правдивое звучание и при этом не скатывается до прямой лжи. Должно быть, его беспокоит, что она может выложить всю правду со всеми своими сомнениями.
– А как она была одета? – словно строгий экзаменатор, спросил лорд Дру. Это не походило на обычное дружелюбное любопытство: получалось так, что он просто не верит Торну.
– Лорд Дру, прошел целый год, – быстро вклинилась в разговор Кейт, пытаясь сменить тему. Ей повезло, что они пока не сделали ни одного неверного шага. – Даже я этого не помню.
– Белое платье, – будто не слышал ее реплики, проговорил Торн. – На ней было белое муслиновое платье. И шаль, индийская, расписанная павлинами. А волосы перетянуты голубой лентой.