Леди полуночи
Шрифт:
Сорочка! Нужно найти ему сорочку. Узкий шкаф у входа в комнату наверняка служил для хранения одежды. Именно туда она повесила его офицерский китель прошлой ночью, когда опасность миновала. Кейт быстро отыскала свежую сорочку из тонкого полотна и передала ему.
Торн скомкал полотенце и просунул голову в широкий открытый ворот, а левую руку – в рукав, но вот справиться с больной никак не удавалось.
– Давай помогу, – предложила Кейт, но Торн отмахнулся:
– Сам справлюсь.
Смирившись,
– Ладно. Рада, что суровые испытания не поколебали твое упрямство. Одевайся, а я пока выведу Баджера на минутку.
Утро выдалось прохладным, трава была мокрой от росы, и Кейт поторопила Баджера, чтобы делал свои дела побыстрее, потому что ей не хотелось натолкнуться на очередную змею.
Вернувшись, она застала Торна сидящим за столом в кителе и с открытой фляжкой.
– Я бы побрился и повязал шейный платок, но… – Торн кивнул на безжизненно висевшую правую руку.
– Не говори глупости! – Она подсела к нему, положив локти на стол. – В этом нет необходимости. Представляю, как выгляжу сейчас я.
– Прекрасно, – совершенно искренне заявил Торн, и грудь у него медленно поднялась и опустилась.
– Ты называла меня Сэмюэл.
Сэмюэл! Сэм!
Кейт вдруг словно услышала звон колокольчика. И начали всплывать воспоминания, которые скопились где-то на периферии сознания. Когда она пыталась схватиться за них, они ускользали, но Кейт чувствовала, что они были там и дожидались своего часа, смутные и темные.
– Наши матери жили в одном доме.
– Но ты говорил, что твоя мать была проституткой.
Его губы превратились в узкую жесткую линию.
– Да, верно.
О нет! Кейт задохнулась. Вывод был настолько очевиден, насколько ужасен.
– А моя… Она все еще жива?
Торн медленно покачал головой.
– Нет. Умерла, когда тебя отправили в школу.
Кейт невидящим взглядом уставилась в одну точку. Ею овладел гнев, стремительно и неожиданно. Захотелось выругаться, завизжать, разрыдаться, разбить обо что-нибудь кулаки. Ей еще не приходилось испытывать такой острой и бессильной ярости, поэтому она не знала, как с этим быть.
– Прости, Кэти: правда не всегда приятна.
– Верно, неприятна, но это моя правда. – Оттолкнувшись от стола, Кейт поднялась. – И моя жизнь. Не могу поверить, что ты скрывал ее от меня.
Торн в смущении потер лицо рукой, а она продолжила:
– Не сомневайся, я могу это понять. Ты говоришь, что когда приехал в Спиндл-Коув прошлым летом, то сразу узнал меня?
– Да.
– По вот этому? – Она дотронулась до родимого пятна.
– Да.
– То есть ты сразу узнал во мне ту девочку из далекого детства, а сейчас считаешь меня… – Кейт помахала рукой. – …достаточно привлекательной, как ты однажды выразился.
– И даже более того.
– Насколько
– И первое, и второе, и третье, – остановил ее Торн. – Когда не кудахчешь как разгневанная курица, я думаю, что ты самая красивая женщина в мире.
Руки у нее опустились, гнев мигом испарился, и после неловкой паузы Кейт сказала:
– Вовсе нет, и ты это сам понимаешь. Я даже не самая красивая в Спиндл-Коув.
Торн выставил вперед руку.
– Давай остановимся на «желанной». Я нахожу тебя желанной.
– Прекрасно. Значит, ты узнал меня и нашел желанной.
– Самой желанной.
– Однако, вместо того чтобы поговорить со мной, ты решил стращать и избегать меня в течение целого года, когда узнал, что я считаю себя брошенной сиротой, когда должен был понять, в каком отчаянии я пыталась найти связи с прошлым. Как ты мог так поступить со мной?
– Потому что так было лучше. Твои нечеткие воспоминания – это же благословение. Мы жили в таком месте, о котором лучше забыть. Мне совсем не хотелось причинять тебе боль.
– Не тебе решать! – Она гневно махнула рукой в сторону невидимого океана за стенами замка. – Поверить не могу! Ты собирался уплыть в Америку, так ничего мне и не рассказав, навсегда оставив меня с моими сомнениями.
Он поднял голову. Кейт ходила по комнате из угла в угол. Баджер носился за ней, норовя ухватить за развевающиеся юбки.
– Если бы Грамерси не нашли картину и не стали разыскивать меня… – Ужасная мысль поразила ее. – О господи! Они действительно разыскивали меня? Послушай, моя мать походила на ту женщину, что на портрете? Она носила кулон с синим камнем?
– Не могу сказать. Я помню не намного больше тебя. Когда мы виделись с ней, она обычно была нарумяненной и с подкрашенными глазами. Потом – без кровинки в лице от болезни. Элли Роуз была…
– Элли Роуз? – Кейт резко шагнула к нему. – Мою мать звали Элли Роуз?
– Все знали ее под этим именем. Не думаю, что оно было настоящим.
Элли Роуз! Могло ли так случиться, что Элли Роуз и Элинор Мария – один и тот же человек? Или это была какая-то другая несчастная душа?
О боже!
Тогда кто такая Кейт: дитя маркиза или дочь проститутки? А может, то и другое?
Ноги отказались держать ее, и она опустилась на пол. Баджер тут же кинулся к ней на руки, решив, вероятно, что это какая-то игра, но Кейт не обратила на него внимания. Сейчас ей вряд ли стало бы лучше от щенячьих нежностей.
Против обыкновения, она потрогала родимое пятно на виске. «Дитя позора» – так назвала ее мисс Парем. Дитя, которому надлежало жить с ощущением стыда.
«Будь храброй, моя Кэти».