Леди Удача
Шрифт:
— А, это ты уже, — ("Уже"? Да ее не было часа три, не меньше)
— Вот, — протянула Лорен пакет с рубашками.
— Ага, спасибо, — Он полез в карман, но она помотала головой:
— Нет, не надо.
— Но мы же договаривались… — удивился Майкл.
— Ты помог мне, — перебила она, — я тебе, и деньги тут не при чем.
Конечно, доллар — это целый завтрак, куснула ее за сердце жадность, но надо же человеком быть. Вон, у него манжеты все уже обтрепались.
— Ну, если так, — бородатое лицо украсилось обаятельной улыбкой, —
В Глен-Фоллс, если неженатый мужчина (с женатым это было вообще немыслимо), предлагал незамужней женщине вместе поужинать, это однозначно значило ухаживание; здесь, в Нью-Йорке — часто подразумевало предложение определенного рода. Но Лорен сомневалась, чтобы Майкл намеревался сейчас повести ее в ресторан, а затем в отель. Может, в данном случае ужин — это просто ужин?
— Ну-у… — протянула она. — А где — прямо здесь?
— При более удачном раскладе, — он ухмыльнулся, — я бы непременно пригласил тебя в "21 Сlub" (один из старейших ресторанов Нью-Йорка). Но пока что — да, прямо здесь.
Лорен не знала, что ответить: с одной стороны, это не совсем прилично — что ни говори, но они с Майклом едва знакомы, с другой — есть хотелось, как и почти всегда в последнее время.
— Соглашайся, — заметив ее колебания, весело сказал он. — Не пожалеешь. Вот сейчас я еще полчасика поработаю — мне, пока светло, надо статью закончить — а потом будем ужинать. А пока ты журнал почитай или, — глаза его лукаво блеснули, — можешь пришить мне пуговицы на рубашки — там двух или трех не хватает.
А-а, вот оно в чем дело. Лорен про себя хихикнула: большинство знакомых ей мужчин такое низменное занятие, как пришивание пуговиц, считали чисто женским — соответственно, делать этого не умели и учиться не собирались.
— У меня иголки с собой нет. — Иголки в сумочке у нее на самом деле были, даже две — с черной и с белой ниткой, но надо же себе немножко цену набить, чтобы не воображал, что пришивание пуговиц — цель ее жизни, и она даже с собой инструмент подходящий носит.
— А я дам, все дам, — обрадовался Майкл, — у меня и нитки, и иголки, и запасные пуговицы есть.
Со статьей он управился на самом деле даже быстрее, чем за полчаса. Разогнулся, потянулся и взглянул на Лорен:
— Ну, как у тебя дела?
— Пуговицы я уже пришила, — отрапортовала она. — Сейчас еще дырочку на рукаве заделаю и все.
Майкл кивнул, сложил бумаги в папку и отнес ее в багажник, туда же отправилась и машинка. Взамен он достал пластиковое ведро, отправился в сторону лифта и к тому времени, как Лорен покончила с дырочкой, вернулся с галлоном воды.
— Помощь нужна? — предложила она.
— Да нет, — он поставил ведро на ящик и усмехнулся: — А сейчас я тебе открою страшную-престрашную тайну. — Посерьезнел: — Нет, на самом деле — если ты кому-нибудь расскажешь,
— Расскажу — о чем?
Вместо ответа Майкл поманил ее за собой к багажнику. Лорен неуверенно проследовала за ним — на миг даже закралась мысль, что он мафиози (иначе что это еще за "страшная тайна"?). Но "тайной" оказалась всего лишь портативная газовая плитка из тех, что люди берут с собой в походы; достав, он поставил ее между машиной и бетонным ограждением, зажег и водрузил на нее ковшик с водой. Сидя на корточках и глядя на Лорен снизу верх, улыбнулся:
— Никому не говори. Это категорическое нарушение правил пожарной безопасности.
— Да, я понимаю, — кивнула она и сглотнула слюну: кажется, сейчас ей предстоит редкое удовольствие — горячий ужин.
Ужин оказался и вправду роскошный: целая тарелка риса с приправами и две консервированные сосиски. Был даже капустный салат — тоже из консервной банки. По мнению Лорен — лучшего и быть не может, но Майкл, глядя на свою тарелку, мечтательно вздохнул:
— Эх, сюда бы еще отбивную…
Пару ложек риса и сосиску получила и собачонка; быстро съела и прибежала клянчить еще — смотрела на Майкла умоляющими глазами, дергала его лапой за штанину и демонстративно облизывалась, пока он не сдался и не отломил ей треть своей сосиски ("Лучше бы мне отдал" — позавидовала Лорен). Только теперь она рассмотрела песика как следует — длинными лапами и вытянутой мордочкой он напоминал фокстерьера, а вот умные глаза чуть навыкате явно достались от другой породы — возможно, французского бульдога.
Сама она не просто ела, а смаковала и наслаждалась и самой едой, и постепенно охватывавшим ее блаженным ощущением сытости. А ведь им еще предстоял чай с вафлями.
Вафель у Майкла было много. Пока варился рис, Лорен подсмотрела — в багажнике стояло две коробки с продуктами: консервами, пакетиками риса "Анкл Бенс" — такого же, как они сейчас ели — и пресловутыми шоколадными вафлями; их там лежало пачек восемь, не меньше.
— Эй, — позвал он, увидев, что она задумалась. — Пенни за твои мысли.
— Да, они и цента не стоят, — отмахнулась Лорен. — Ты… это… статью свою успел дописать? — спросила больше из вежливости, не зная, что еще сказать.
— Да, завтра сдам.
На этом разговор как-то сам собой иссяк.
Наступили сумерки, и вдоль ограждения зажглись фонари.
— А чего здесь все время так тихо? — нарушила молчание Лорен. — Я за весь день никого, кроме тебя, тут не видела.
— Стоянка построена на неудачном месте, — отозвался Майкл. — Даже днем на ней хорошо если половина мест занята, а раз есть свободные места внизу, то мало кто на самый верх поедет. В основном на нашем этаже стоят машины, которые хозяева надолго оставили — на неделю, на две. Владелец того "Понтиака", к примеру, — указал он на соседнюю машину, — вообще на три месяца в Европу уехал.