Леди Удача
Шрифт:
Трильби был одним из приближенных и самых влиятельных советников короля, человеком, чье слово много значило в Уайтхолле [30] . Риордан пожал плечами.
– Хотел бы я знать, что еще от меня потребуется, чтобы сохранить его признательность в будущем, – угрюмо проворчал он. – Неужели мне придется до конца дней своих плестись в хвосте королевской свиты?
– Чушь! – отмахнулся Куинн. – Независимость ума – качество, необходимое для государственного мужа. Оно всегда приветствуется и высоко ценится.
30
Т.
Насмешливое фырканье Риордана он пропустил мимо ушей.
– Так ты поговоришь с мисс Мерлин насчет Уэйда? Будь добр, сделай это поскорее.
Риордан замер.
– Да, я поговорю с ней.
– Когда?
Потирая переносицу, он пропустил воздух сквозь стиснутые зубы.
– Сегодня вечером. Мы собираемся в оперу.
– Он в библиотеке, мисс. Позвольте мне…
– Спасибо, Джон, не нужно меня провожать. Я хорошо помню дорогу.
– Разумеется. Если позволите, мисс Мерлин, должен заметить, что сегодня вы особенно прекрасны.
– Спасибо, Джон. Это очень мило с вашей стороны.
Он поклонился, а она улыбнулась и проследовала по скудно освещенному, обшитому Темными дубовыми панелями коридору к библиотеке. На полпути до нее стали доноситься приглушенные звуки струнной музыки; с каждым шагом они становились все отчетливее. Добравшись до дверей, Кассандра остановилась. Свет в комнате не горел; в жемчужно-серых сумерках, льющихся через раскрытые застекленные двери, выходившие в сад, она не сразу различила фигуру Риордана. Он стоял боком к окну в расстегнутом жилете, еще не надев камзола, и играл на альте. Она затаила дыхание в надежде, что он ее не заметит и не прервет игры. В воздухе, причудливо смешиваясь с нежными мечтательными звуками музыки, витал слабый, еле различимый запах роз.
Кассандра взглянула на серьезное, сосредоточенное лицо Риордана. Его глаза были полузакрыты. В сумеречном полумраке седые пряди в его волосах вызвали у нее в уме образ могучего и стройного дерева с засыпанной снегом кроной. Пальцы левой руки гибкими и точными движениями прижимали струны к грифу инструмента, в правой он держал смычок, легко порхавший по струнам. Она подумала, что никогда в жизни не видела никого прекраснее. Постепенно, словно следуя замирающим звукам мелодии, ей открылось собственное сердце. Она поняла, что влюблена в него. И это чувство, подобно звукам мелодии, показалось ей невыразимо печальным.
Но вот последняя исполненная светлой грусти нота растаяла в воздухе, Риордан заметил Кассандру, когда повернулся, чтобы положить инструмент. Она стояла в дверях – высокая, стройная, изящная. Он вспомнил, как увидел ее в первый раз на церковном дворе возле убогой могилы отца, и двинулся ей навстречу.
– Касс.
Как печален устремленный на него взгляд прекрасных серых глаз!
– Что-то случилось?
Она отрицательно покачала головой. В полумраке он не мог разобрать
– Как ты прекрасна.
Он стал гладить большими пальцами ее ладони, и в душе Кассандры проснулось неудержимое желание.
– Ты тоже.
Она боялась, что непременно расплачется, если он и дальше будет к ней так прикасаться, смотреть на нее таким взглядом.
Он улыбнулся ее словам. Как легко было поцеловать ее сейчас! Ее прелестный рот так и манил к поцелую. В глазах блестели непролитые слезы.
– Ничего не случилось? – переспросил Риордан.
Ему хотелось еще раз увидеть, как движутся ее губы.
Кассандра стояла совершенно неподвижно, боясь даже вздохнуть. Его рубашка смутно белела в темноте, кружевные рукава были засучены, оставляя на виду сильные худощавые запястья. Она нервно облизнула губы, не зная, куда смотреть. Ей хотелось сказать ему, хотелось признаться…
– Касс?
Она все же нашла в себе силы отнять руки.
– Все в порядке. Я чувствую себя хорошо. Ты просил прийти пораньше, потому что хотел со мной поговорить.
Слава Богу, хоть можно опереться о дверной косяк! Она едва не совершила непоправимую ошибку, и теперь ее била дрожь от пережитого напряжения.
Он опустил руки.
– Я так сказал?
– Ты прислал записку.
– Правда?
Кассандра кивнула, глядя в какую-то точку за его плечом, чтобы не смотреть ему в глаза. Не удержавшись от искушения, Риордан коснулся ее лица.
– Странно, – прошептал он. – Не помню, о чем я хотел поговорить.
Это было не правдой, но у него не выговаривались те слова, что Куинн велел ей передать. Они просто застревали в горле.
Она вздохнула. Ей хотелось повернуть голову и поцеловать раскрытую ладонь, легко обхватившую ее щеку. Вместо этого Кассандра отступила на шаг.
– Тогда нам пора идти.
В темном коридоре она казалась ему неясной расплывчатой тенью. «Теперь волшебство должно развеяться, – подумал он, – я ее даже не вижу…» Но оно не развеялось.
– Касс…
– Не забудь камзол. Застегнись… Я подожду в холле.
Он проводил ее взглядом, пока она торопливо убегала от него прочь по коридору. Вот уже и звук ее шагов затих вдали… «Ну вот, теперь уж точно все кончилось», – сказал себе Риордан.
Но он по-прежнему ощущал над собой власть ее чар и не знал, сумеет ли когда-нибудь от них освободиться.
Риордан невольно поморщился, ощутив впившиеся в запястье ногти.
– Что он теперь говорит? – нетерпеливо прошептала Кассандра.
Он разжал ее пальцы и сам крепко взял ее за руку.
– Он говорит: «Эвридика, Эвридика, ответь мне! Твой верный муж зовет тебя! Безмолвие смерти, напрасная надежда. Какое страдание, какая пытка разрывает мне сердце!»
– О!
Слезы безудержно покатились у нее по щекам. Захваченная божественной красотой музыки, она позабыла обо всем на свете.