Леди удачи

Белоцерковская Марина

— Это приказ! — хмуро отрезал Питер. — Обсуждения не будет!

Глаза Ксави блеснули ехидством. Она подмигнула Джоанне, подошла к Волверстону и, широко распахивая изумрудные глаза, спросила тоненьким голоском:

— Ты считаешь, нам не стоит идти с вами?

Нэд, замученный совестью, понуро кивнул.

— Пусть будет так, как ты хочешь, милый! — смиренно сказала Мари, сопровождая эти слова душераздирающим вздохом.

Волверстон остолбенел.

— Один готов! — шепнула Ксави подруге, опускаясь в кресло и

печально склоняя голову.

Джоанна, с трудом подавив хохот, заглянула Бладу в глаза самым нежным своим взглядом.

— Питер, это очень опасно?

Блад с подозрением взглянул на нее, потом покосился на Нэда, ожидая поддержки, но тот еще решал задачу с неизвестным количеством неизвестных, заданную Ксави Куто. Питер, лихорадочно соображая, что ответить (скажешь: «Нет!» — потребуют, чтобы взяли; скажешь: «Да!» — тоже нехорошо), промычал:

— Н-ну…

— Запомни, милый: если с тобой что-нибудь случится… — Джоанна опустила ресницы, пытаясь спрятать чертики в глазах, — я уйду в монастырь!

И подойдя к Бладу, она перекрестила его:

— Да хранит тебя Господь!

Питер побелел. К такому испытанию бесстрашный капитан готов не был.

И тут дверь распахнулась, и в проем протиснулся мертвецки пьяный Окорок.

— Какие люди! — проревел он. — А какие женщины!

Окорок направился было к Мари, но, заметив пудовые кулаки Волверстона, изменил курс и подвалил к Джоанне:

— Пошли! — схватил он девушку за руку.

Блад вскочил.

— Иди, проспись, пьяная скотина! — спокойно ответила Джоанна, жестом останавливая Питера.

— Ага! С тобой вместе! — заржал Окорок, хватая ее за другую руку.

Джоанна ловко сделала подсечку. Окорок грохнулся, от неожиданности выпустив девушку, но тут же вскочил и с виртуозной руганью кинулся к ней. Но вместо Джоанны он встретил Блада…

Питер вложил в удар всю силу и душу. Окорок пролетел через каюту и с математической точностью спикировал на рефлектор, не сбросив ни одной тетрадки. Вдруг раздался громкий щелчок, и Окорок исчез. Все застыли, словно пораженные громом. Подруги переглянулись.

— Связь! — хором выдохнули они.

Немая сцена длилась минуты две, после чего снова что-то щелкнуло. Присутствующие вздрогнули и воззрились на «блюдо». Там сидел Окорок. Вид его выражал эйфорию. Из-за пазухи торчал лист бумаги. Джоанна, подскочив к Окороку, схватила записку. Тот идиотски захихикал. Едва не столкнувшись лбами, подруги прочитали:

«Спасибо за документы и экспонат. С подопытного снята ЭКГ и энцефалограмма, произведены измерения на „Антропосе“. Интеллект — 0,1; математические способности — 0,02; логика — 0; лингвистика — 1,4 (глубокие знания местного фольклора)».

Окорок продолжал хихикать.

— А арф там нету! — внезапно сообщил он.

— Где это нету арф? — фыркнула Ксави.

— В раю.

— В каком раю? — деревянным голосом спросил Волверстон,

у которого голова уже пошла кругом.

— В этом… — Окорок неопределенно взмахнул рукой, не меняя блаженного выражения лица. — Там свет без солнца, всё белое и все в белом… Но без арф! — заклинило беднягу.

— Белая горячка. Поехал! — поставила диагноз Джоанна.

Окорок все с той же блаженной улыбкой идиота сполз с рефлектора, сомнамбулически пересек каюту и тихо скрылся за дверью.

— Вы видели?.. — задал Нэд вопрос в пространство.

Джоанна в вежливом удивлении подняла брови:

— Что?

Волверстон слегка пробудился от столбняка:

— Ну, это! — он махнул рукой в сторону рефлектора.

Ксави вскочила с озабоченным видом.

— А что там? Что? Неужели, крыса?! — и она бросилась осматривать угол, добросовестно заглядывая во все щелки.

Мужчины оторопело уставились на нее.

— Да вы что?!! — потрясенно воскликнул Блад. — Какая крыса?! Он же исчез!

— Исчез? Кто исчез? — девушки с сомнением переглянулись. Джоанна укоризненно покачала головой:

— Питер, о чем ты? С тобой все в порядке?

Блад, потеряв дар речи, взглянул на Волверстона. Тот побагровел и рявкнул:

— Прекрати, Мари! Мы видели Окорока своими глазами!

— Ну, знаешь! — неожиданно оскорбилась Ксави. — К Окороку ревновать?! За кого ты меня держишь?! — она обиженно уселась в углу, бубня: — Зашел себе человек на минуточку спросить что-то, и н а тебе! Уже ревность!

— Действительно, Нэд, — осуждающе глянула на растерянного великана Джоанна, что есть силы кусая прыгающие губы, — ты мог бы Мари больше доверять. А тебе, Питер, — обратилась она к онемевшему капитану «Арабеллы», — не мешало бы удерживать друга от опрометчивых поступков. А теперь вот она плачет! — девушка указала в угол, где у склонившейся к самым коленям Ксави и в самом деле подозрительно тряслись плечи. — Знаешь что, — Джоанна миролюбиво обняла за талию окончательно ошалевшего Нэда, — ты сейчас иди. Она немного успокоится, а после вашего возвращения ты у нее прощения попросишь. Правда, Питер? — повернулась было она к Бладу, но, увидев малоинтеллектуальное выражение лица адмирала, едва не прыснула.

Нечеловеческим усилием воли вернув себе серьезный вид, Джоанна мягко, но уверенно вытолкала Волверстона с Бладом за дверь. Пытаясь сообразить, на каком они свете, капитаны без сопротивления покинули каюту. А вслед им неслись рыдания, до странности напоминавшие хохот.

Глава 30

Разум показывает человеку не токмо внешний вид, красоту и доброту каждого предмета, но и снабдевает его действительным оного употреблением.

К. Прутков, «Афоризмы»