Леди Возмездие
Шрифт:
– Прекрасно, именно этого я и добивался. Я ставлю эксперимент. Мне хочется увидеть, есть ли у него вообще нервы,– объяснил Гарт, наполняя свой бокал кларетом из графинчика. Затем он наполнил бокал своего собеседника.– Какого дьявола Сильвия и Селия делают на улице в такую погоду? Можно, конечно, стерпеть какие-то неудобства, но только если это стоит удовольствия, на которое рассчитываешь, не так ли?
– Боюсь даже думать. Я предоставляю Баскину заботиться о таких мелочах. Он сообщит о любом беспорядке прежде, чем тот произойдет.– Маркус положил скомканное письмо на крышку своего роскошного письменного стола из красного дерева.– Что привело
– Почти угадал,– ответил Гарт, с глубочайшим интересом изучая свой бокал.– Я был в Уайтхолле, хотелось посмотреть, как идут дела у нашего друга, этого толстого французского джентльменчика.
– В отличие от наших юных дам, ты ищешь способы разогнать тоску, погружаясь в мирную жизнь? – Маркус откинулся на спинку кресла, внимательно наблюдая за приятелем. Ему хотелось спросить его еще кое о чем, но он понимал, что других вопросов, касающихся его личной жизни, тот задавать не позволит.
– И это тоже, но на самом деле меня туда пригласили. У них есть план, касающийся того, как собирать теперь данные не по крупицам, а сформировать разведывательный отряд,– парировал Гарт, не отрывая взгляда от бокала.– Они хотели бы составить список возможных кандидатур, кроме тех, которые обычно предлагает Колхун Гордон, и выяснили, что я нахожусь в Лондоне. Вот и все. А скажи-ка мне, что снова вывело тебя из себя? Или мне попробовать угадать самому? – Он указал бокалом на скомканное письмо.– Ах, это… Меня известили, что Этан Трегарон в действительности существует.– Он сумел выговорить эти слова, не заскрежетав зубами, хотя и был на волоске от этого.
Ему было за что себя корить и без убедительных доказательств того, что Селия Трегарон не пытается его провести, по крайней мере в том, что касается ее брата. К счастью, у Гарта не было намерения заходить дальше положенного и расспрашивать о том, что Маркус всеми силами старался скрыть.
– Если верить тому, что сказал корабельный кок, его могут держать в дартмурской тюрьме. Какой-то исключительно добросовестный чиновник в Чипсайде раскопал-таки эту информацию.
– Он что, все еще военнопленный? Разве их не хотят отпустить? Ведь война уже кончилась.
– Кажется, у них трудности в деле определения, кто настоящий американец, а кто – британский подонок, заявляющий, что он не англичанин,– объяснил Маркус.– Точка зрения Уайтхолла обычно не имела ничего общего с нуждами и желаниями людей, служивших в армии и ставших жертвами чиновничьих махинаций.
– И, без сомнения, какие-нибудь очень несложные соображения министерских чиновников. А как наша Селия восприняла столь радостную весть?
Маркус спасся лишь тем, что опорожнил свой бокал. Разглядывая носок своего начищенного до блеска сапога, он проговорил:
– Я как раз собирался сообщить ей это и хотел было предложить тебе отправиться со мной на поиски. Но теперь у тебя, наверное, будут другие заботы.
Гарт поморщился при столь неожиданном повороте в разговоре, но все же кивнул в знак согласия, хотя и не без сожаления:
– Все это пока еще не окончательно, но мне нужно быть готовым явиться по первому требованию.– Он тоже опорожнил свой бокал и направился к графину, чтобы еще раз разлить вино.
– Спасибо, мне больше не нужно. Пожалуй, мне лучше сохранить способность мыслить к тому моменту, когда я сообщу им эту последнюю новость. ("И, наконец, встретиться лицом к лицу с этой
Впервые в жизни Маркус старался избежать столкновений с кем бы то ни было, что уже само по себе тревожило его. Ему удалось исчезнуть незамеченным из дома вчера и сегодня утром, а вчера он еще и вернулся очень поздно, когда все уже спали. Были минуты, когда он даже подумывал, что стоило бы снять номер в отеле "Олбани" и оставаться там, пока с делами Трегаронов не будет покончено. Пока же никто в его семье не сомневался, что его усилия принесут положительный результат. Нельзя же уважающему себя мужчине дать кому бы то ни было понять, что он испытывает сильнейшее влечение к гостящей в его доме даме, и в том, что он за себя не может поручиться. Он не мог сказать себе, что хуже – его попытка соблазнить Селию или то, чем эта попытка закончилась?
Маркус думал, что после того, как она остригла свои волосы, он не сможет даже посмотреть ей в лицо, если только его не вынудят к этому обстоятельства.
Но теперь необходимость сообщить ей то, что он узнал о ее брате, как раз и стала таким обстоятельством.
– Иметь дело с подобной женщиной – просто кошмар!
Столь эмоциональное замечание вывело Маркуса из задумчивости. Появившаяся на устах Гарта насмешливо-вызывающая улыбка вновь воздвигла между ними барьер.
– Это будет ужасно забавно! А как ты собираешься удержать очаровательную Селию от того, чтобы самой продолжить поиски?
– Боже мой, ведь об этом-то я и не подумал.– Он понимал, что все его чувства, наверное, ясно написаны у него на лице, отчего его приятель и рассмеялся.– Проклятие, как же так… А что это еще там за грохот? Мы что, в осаде?
Громкие голоса, раздавшиеся в коридоре, привлекли внимание друзей, и те повернулись к полураскрытой двери. Судя по тому, что они услышали, нападение на дом совершил целый батальон. Эта армия не была похожа на те, с которыми они имели дело прежде, поскольку среди общего шума были слышны женские голоса, и, если Маркус не ошибался, время от времени слышался даже собачий лай.
– Тебе не кажется, что Сильвия снова попыталась снять с дерева какого-нибудь мальчишку? – поинтересовался Гарт.
– Боже правый, после той ее выходки мне не только пришлось отправиться заседать в палату лордов и выступать по этому поводу, но и еще оплатить годовые расходы на содержание домов призрения для попрошаек и на выплату жалованья двум респектабельнейшим лондонским дамам, назначенным управлять ими,– пробормотал Маркус.
Поднявшись на ноги, он направился к двери. Если это происшествие было как-то связано с его сестрой, по крайней мере, оно помогло бы ему отвлечься от предательских мыслей о том трепетном восторге, который он испытывал, держа в объятиях свою гостью.
К несчастью, первой, кого он увидел во главе группы людей в прихожей, была Селия. Всего неделю назад он мог с легкостью управлять собой и не выказывать своих чувств на публике. Теперь же он снова оказался во власти нахлынувших на него чувств.
Юная леди стояла бок о бок с каким-то гигантом и, по-видимому, не ощущала при этом ни малейшего страха. Она торопливо говорила что-то, не обращая внимания на то, что говорит очень громко. Непонятно почему, но она пыталась загородить собой Баскина и защитить его от раздраженного великана. Она стояла подбоченясь, словно не позволяя этому гиганту напасть на дворецкого.