Леди второго сорта
Шрифт:
Когда-то я и мечтать не могла побывать за границей, а сейчас наблюдала за проплывающими мимо каретами и старомодными машинами, рассматривала неторопливо идущих прохожих, жадно разглядывала их одежду и пыталась определить, к какой эпохе она принадлежит. Вот, например, две молодые женщины, застывшие у одной из витрин. Симпатичные, улыбчивые, они выглядели почти современно: юбки чуть ниже середины икры, просторные меховые жакеты с покатыми плечами, малюсенькие шляпки, кокетливо сдвинутые набок, завитые тугими локонами волосы. А рядом с дамами сгорбился мужчина в длинном плаще, похожем на те, что носили средневековые рыцари.
– Лорд Давенпорт, а какой сейчас год? – разглядывая проплывающую за окном заснеженную площадь, спросила опекуна.
Чугунные фонари мелькали черными солдатиками, огромный памятник, напоминающий Медного всадника с Сенатской площади, собирал падающие белые хлопья бронзовым плащом, а смеющиеся дети бегали вокруг высокого постамента и закидывали друг друга снежками.
– Двадцать второй, – ответил Давенпорт.
– Тысяча девятьсот двадцать второй?
Я прикинула в уме, что помню из истории о двадцатых годах позапрошлого века. Окончание первой мировой, звуковое кино, нэп в России, красная помада и стрижки под мальчика. В общем, веселое времечко. Интересно, история этого мира развивается так же? Хотя, глядя на окружающих, я бы решила, что сейчас не двадцатый век, а конец девятнадцатого. И коротких стрижек тут еще точно нет. По крайней мере, я пока не заметила ни одной дамы с обрезанными выше плеч волосами.
– Неужели ты и этого не помнишь?
Давенпорт обернулся и пристально уставился мне в глаза.
– Увы.
Я вздохнула, но тут же поторопилась задать следующий вопрос:
– А почему люди одеты так… по-разному? Вот тот старик, например. Он же выглядит, будто на дворе не двадцатый век, а семнадцатый.
– Маги из старой знати живут долго, и многие из них одеваются так, как было принято во времена их молодости, – Давенпорт проводил взглядом остановившегося на перекрестке пожилого мужчину, и добавил: – Вот как лорд Баксли. Если не ошибаюсь, ему не так давно перевалило за двести. Его плащу, похоже, тоже.
Давенпорт едва заметно усмехнулся, а я в который раз поразилась тому, как меняется его лицо под влиянием эмоций. Может же быть нормальным человеком, когда захочет!
Я окинула опекуна внимательным взглядом. Судя по одежде, Давенпорт тоже предпочитает прошлое. Интересно, сколько ему лет?
– А сколько живут маги?
– По-разному. От ста до пятисот. Все зависит от уровня дара, – ответил опекун, и не успела я толком осознать сказанное, как машина остановилась. – Эрни, достань кресло леди Бернстоф, – велел шоферу Давенпорт.
Худощавый молчаливый Эрнест только кивнул в ответ. Я наблюдала, как он вытащил из отделения, напоминающего багажник, коляску, подкатил ее и открыл дверцу с моей стороны.
– Вы позволите, миледи?
Шофер помог мне сесть и распрямился, старательно избегая моего взгляда.
– Эрни, где плед? – выйдя из машины, спросил Давенпорт.
Снег заскрипел под его начищенными до блеска туфлями.
– Сейчас, милорд.
Эрни снова кинулся к багажнику, а потом протянул своему хозяину плед и вернулся к машине.
– Вот
Я только головой мотнула. Какой уж тут холод! Меня снарядили, как на северный полюс: длинная соболиная шуба, меховая шапка, теплый шарф, перчатки, высокие сапожки. Тут и захочешь – не замерзнешь.
– Жди здесь, – велел Давенпорт шоферу, и покатил мое кресло к заснеженному парку.
– Я могу сама, я справлюсь.
Мне не хотелось зависеть от чужой помощи, и я попыталась вернуть самостоятельность, но опекун и не подумал соглашаться.
– Тут скользко, – сказал он, и в его тоне прозвучали металлические нотки, пресекающие любые споры.
Что ж, если Давенпорту так хочется, пусть везет. Мне же легче.
Я смотрела по сторонам, разглядывая гуляющих по площади людей, мороз пощипывал щеки, заставляя чувствовать себя удивительно живой, а в душе поднималось предвкушение чего-то особенного и необычного. Казалось, еще немного, и моя жизнь круто изменится. Хотя, куда уж круче? Я ведь до сих пор так и не привыкла к чужому телу. И постоянно вздрагивала, когда натыкалась на свое отражение.
– Не замерзла? – спросил Давенпорт, но ответить я не успела.
– Рэндальф! – послышался громкий окрик, а уже в следующую секунду я попала под очарование горячего взгляда и забыла обо всем.
Никогда не встречала такого удивительного оттенка глаз – яркого, мерцающего теплым светом, с опасными огоньками в леденцовой глубине.
– Лукас? – удивленно спросил Давенпорт. – Что ты здесь забыл?
– Могу спросить тебя о том же, – хмыкнул мачо, останавливаясь рядом с моим креслом и моментально заполняя собой все свободное пространство. – Не припомню, чтобы ты совершал вечерние променады по Аушвайгской площади. – Леди Бернстоф, – небрежно поклонился он мне и мазнул странно недоброжелательным взглядом, а я зависла, сраженная звериной грацией и обрушившимся на меня «ушатом» тестостерона. Невероятно. Этот мужчина – просто ходячий секс. Вижу его – и внутри все сворачивается от горячего, никогда раньше не испытанного желания, и губы пересыхают. Да у меня даже по ногам мурашки бегут, хотя я вообще не должна их чувствовать.
«Динка, прекрати вести себя, как дура. Подумаешь, мачо! У него же на лбу написано – кобель. Совсем как твой папаша. Вон как проходящие мимо женщины глазками стреляют, да и Хольм успевает каждую хорошенькую взглядом облизать. Оно тебе надо?»
И правда. Чего это я? Никогда не кидалась на красивых мужчин, а тут что-то совсем мозги отказали. Или это тело Беллы так реагирует? Еще не хватало!
– Ты сегодня в департаменте появишься? – одарив улыбкой очередную симпатичную девушку, спросил у Давенпорта Хольм.
– После восьми, – коротко ответил опекун.
Он замкнулся, голос его звучал сухо, и эти перемены заставили меня обернуться и посмотреть на бледное, совсем не порозовевшее от мороза лицо.
– Я зайду, нужно кое-что обсудить. Громила Кревен на днях хвастался дружкам, что знает, где искать артенид. Мои люди проследили за Кревом, он встречался с Чанисом…
– Не здесь, Лукас, – оборвал Хольма Давенпорт, и в его голосе прозвучало предупреждение. – Поговорим в департаменте.
– Ладно, – легко согласился Хольм и скользнул по мне равнодушным взглядом. – Увидимся. До свидания, леди Бернстоф.