Ледокол «Ермак»
Шрифт:
Чтобы устранить подобный недостаток на будущее время, надо потребовать, чтобы к движению рукоятки был приспособлен хронограф. В таком вид инструмент будет передавать движения корабля с полным и точным масштабом.
Рассматривая полученную кинематограмму, мы видим, что ледокол ударил в лед, имея ходу 7 узлов. С начала подъема носовой части ход стал уменьшаться, и в момент, когда ледокол был на самой высшей точке, поднявшись форштевнем на 2,9 метра, ход судна был не более 3 узлов. Затем нос стал опускаться книзу, и судно совершенно остановилось. Через минуту судно опять начало идти вперед и приобрело скорость около 7 узлов. От начала опыта и до сего времени держали полный ход у трех кормовых машин, развивая около 10 000 индикаторных сил. Затем ход машин был уменьшен,
Помещаю несколько наставлений по деланию кинематографических снимков. Чтобы получился хороший снимок, необходимо выбрать должную обстановку. Прежде всего следует обратить внимание на освещение. Это условие большой важности, и делание кинематографических снимков льда при неблагоприятных световых условиях дает очень неудовлетворительные результаты. Недостаточно иметь ясный день: надо такое положение света, при котором в аппарате видны были и освещенные и неосвещенные части глыб.
Снимки с судна вообще менее эффектны, чем снимки со льда. Чем выше поставлен аппарат, тем более пропадает рельефность и высота льда. Поэтому в случае снимания льда на ходу лучше всего делать специальную площадку, вывешивая ее за борт на столько низко, на сколько это позволяют условия льда. При снимании со льда выбор места очень затруднителен, ибо неизвестно, в которую сторону треснет лед, и может случиться, что инструмент и люди при нем окажутся в опасности.
Снимки с борта на ходу не вызывают потери времени, их можно делать, когда угодно. Снимок же со льдины требует двух часов, а времени свободного в плавании на ходу никогда но бывает; нет такого случая, чтобы остановка была приятна, и приходится принуждать себя останавливаться для снимков.
Снимков с борта было сделано 12 штук. Они дают понятие о движении льдов перед носом и о трещинах, которые дает лед. Со льда был сделан только один снимок, о котором говорилось выше.
О дальнейшей работе этого дня в дневнике говорится следующее:
В полдень пошли далее на N, идя зигзагами. Идем вполне успешно, хотя впереди совсем не видно пути. Кажется, что льды непроходимы, а между тем по мере приближения выясняется, что есть разбитый лед и щели. Поэтому мы шли безостановочно. Снимали кинематографом картины, как льды раздвигаются. Ранили медведя, который куда-то скрылся; послали партию на поиски, но напрасно потеряли час времени. Потом внезапно из-под снега выскочила медведица с медвежонком. Должно быть, медведи иногда вырывают себе яму в снегу, чтобы защититься от ветра. Сделано по медведям несколько выстрелов, но, вероятно, по дальности расстояния не попали. Вообще следов медвежьих встречается очень много, причем они идут прямо через лед и пропадают на краю. Кажется, что как будто медведь, выбрав направление, держится его безразлично, по льду или по воде. Во многих случаях видели медведей вдалеке. Вообще, когда было мало шансов убить и доставить на корабль медведя, я воздерживал наших стрелков от упражнений, вследствие которых могли бы без нужды ранить безвредных обитателей этих мест. Оригинально, что название «медведь» происходит от слов «мед» и «ведать», а между тем можно поручиться, что ни один белый медведь никогда не отведал вкуса меда.
Около 4 часов из левого трюма показался дым. Выскочившие оттуда люди заявили, что загорелась пакля. Пробили пожарную тревогу, спустили шланги и вскоре погасили пожар, несмотря на то что внизу был такой сильный дым, что можно было опасаться за людей. Боцман Зуев, при котором это случилось, обжег себе руки, но доктор за неделю его вылечил.
В 5 1/2 часов подошли к очень тяжелому торосистому полю, на Е от которого простиралась большая полынья воды, наполненная кусками разбитого льда. Это явление произошло от того, что торосистое поле, сидя в воде гораздо глубже, чем окружающие льды, двигалось в это время на W скорее их, оставляя за собою свободную воду.
Обойдя торосистое поле, ледокол опять лег на N и пошел узлов по 8. Подходя к воротам, которые не казались тяжелыми, ход заблаговременно уменьшили, но, вероятно, оставалось еще узла 4. Ледокол ударился в правую сторону
Кривые движения носа ледокола при набеге на торос
Полынья, наполненная кусками разбитого льда
Виды того же берега, срисованного разновременно
Еще до остановки астрономом Кудрявцевым на Е замечен был гористый берег. Как только остановились, то взяли пеленги и его стали зарисовывать, но оказалось, что форма гор меняется, пеленги же крайних точек оставались без перемен, а именно: северный край NE 74 1/2°, а южный SE 67 1/2° – истинные. Если это в самом деле берег, то он виден вследствие рефракции, а не непосредственно. К югу хорошо видны семь островов, которые находятся от нас в расстоянии 30–40 миль. За островами видна Северо-Восточная Земля и вид ее сходен с той землей, которая видна на востоке.
Землю эту фотографировали геодезическим объективом, но на снимке изображения не получилось – дальние предметы вообще выходят очень слабо.
В полночь, в первый раз с тех пор, как вошли во льды, видели полуночное солнце на 6 градусов над горизонтом. Погода чаще бывает такая, которую я назвал бы «молочною»: это – особенность состояния атмосферы во льдах – света много, все бело, а видно лишь на несколько миль.
3 (15) августа. В 1 час ночи выходил смотреть открытый вечером берег. Он был виден так же, как и вечером накануне. Левый край был на NE 71°, и, кроме того, открылся отдельный островок на NE 38°. Он был маленький; возможно, что это ледяная гора. В одном месте казалось, что отдельный маленький островок находится между нами и этой видимой землей – тоже, вероятно, ледяная гора. Утром погода продолжала быть ясной, небо безоблачное, и берег виден по-прежнему. Около 3 часов астроном Кудрявцев делал магнитные наблюдения со льда и тоже видел как маленький островок на NE 37°, так и часть виденной нами земли, которая начинала скрываться. К вечеру мы уже потеряли ее из виду.
Общая радость при виде этой земли была несказанная. Каждый путешественник доволен, если ему удастся сделать хоть маленькое открытие. Нансен со своим «Фрамом» три года оставался во льдах; прошел по совершенно неисхоженным местам, но корабль его не встретил ни одного острова. Разумеется, это не его вина, и никто не будет обвинять Нансена в том, что он не открыл ни одного острова среди Ледовитого океана, но если б он встретил какой-нибудь остров – это было бы большое радостное для экипажа событие.
Видели ли мы действительно землю? Думаю, что да, но поручиться за это невозможно. Если б это были облака, то они не могли бы продержаться на одном месте в течение целых суток. Следовательно, это было что-нибудь более постоянное, чем облака. Если это ледяные горы, то при высоте 60–80 футов они должны быть недалеко и не менять своей формы, а между тем то, что мы видели, каждые полчаса меняло свою форму, и те, кто зарисовывал, получали снимки, в которых то один пункт казался высшим, то другой. Это могло происходить лишь от действия рефракции.