Ледовая армия
Шрифт:
Ведь тот, кто берет на себя ответственность, вынужден меняться.
Справа поблескивали огни Рудни-Онга. Небольшой городок на окраине мира. Уцелевший. Почему Братство не сделало с ним тоже самое что и с Ластен-Онгом? Или же вопрос следует поставить иначе: почему с жителями Ластен-Онга случилось то, что случилось?
«Братство воююет с Содружеством, Эд, а не со всем миром».
Корабли Цитадели расположились у огромной ледовой горы, прикрыв лагерь от ветров. В ночи сверкали шаманские бортовые фонари. Их было так
Когда мы подошли ближе, я разобрал среди огней громгар. Огромный корабль Цитадели, раза в три больше «ИзоЛьды».
— Семь ледоходов и громгар. Что они тут вообще делают? — спросил Буран. — Надеюсь, что-нибудь полезное?
Ротенбруст шумно вздохнул, покосился в мою сторону. Промокнул пот на лбу. От него пахло кровью и потом. Смесь неприятная, но ей далеко до той жижи, что Братство получало из человеческих тел.
— Ждут чего-то, — сказал толстяк. — Откуда нам-то знать?
Он наклонился над трубой переговорника и гаркнул:
— Потише давай! Заводи прямо.
Цитадель расставила свои ледоходы так, чтобы бортами оградить себя от ветров. Бродячий городок с проездом во внутренний двор. Двашаппа Братства, повернутыхносом друг к другу, служили ему воротами. Мы проползли мимо, и в свете фонарей я разглядел несколько фигур часовых. На вползающий охотничий корабль никто внимания не обратил. Молчаливые бойцы даже голов не повернули. К «Хватале» привыкли.
Фарри на это и рассчитывал.
— Все, хорош, — буркнул Ротенбруст инструментариям. — Приехали.
«Хватала» остановился.
Буран мягко поднялся из кресла, приоткрыл дверь рубки.
— Всем снедаемым совестью просьба выметаться отсюда к ледовым демонам, — сказал он. — Грязные и подлые негодяи сейчас будут делать нехорошие вещи. Мне самому от них дурно. Не хочу, чтобы ты заплакал.
Ротенбруст опять вздохнул, но не сказал ни слова. Вышел в коридор, покорно протянул руки Неприкасаемому и молчал жалобно, пока Буран привязывал его к трубе отопления.
— Не грусти, — сказал он охотнику напоследок и махнул мне рукой. — Идем!
На нижней палубе, среди туш оленей, нас ждали наемники Ока, Клинки Восходящего Солнца, солдаты Рубенса, каперы Малакрая и почти две сотни тех жителей Ластен-Онга, которых отобрали для боя. Возбужденная молчащая армия. Люди стояли так близко друг к другу, что нельзя было пошевелиться, не задев соседа.
Буран и я спустились по лестнице, ближайшей к выходу. Неприкасаемый ловко прорезал толпу. Люди расступались перед ним и мною. Я чувствовал на себе взгляды, и они придавали мне сил. Это идет не маленький мальчик. Это идет тот, кто нужен. Тот, кого знают. Тот, кто не знает почти никого.
— Мне скучно. Хочу играть, — сказал Буран, когда мы добрались до шлюза.
— Рано,
— Шучу, — огорченно прервал его Неприкасаемый. — Не принимаешь ты мой искрометный юмор. Обижусь.
Охотник промолчал, покосился на меня.
— Не бойся, — сказал я ему тихо. — Я же просто юнга, помнишь? Детишки усыпляют бдительность, да?
— Ты того, дай ему подзатыльник, — не успокаивался Буран. — Очень поможет в роль войти.
Охотник нервно улыбнулся.
— Умолкните, — сказал Торос.
Я стоял рядом с высоким помощником Ротенбруста и примерял на себя испуганно-восторженный вид. Натягивал на непослушное лицо смущенную улыбку, а когда поймал на себе насмешливый взгляд Бурана, то просто отвернулся.
Позади слышалось дыхание сотен вооруженных людей. Иногда раздавались легкие позвякивания оружия. Кто-то беспрестанно покашливал. Я положил руку на клинок, прикрыл глаза. Драться я умею. Драки не боюсь. Смерть же… Она настигает всех.
Удар по корпусу, которого все так ждали, все равно пронзил сердца неожиданностью.
— Идем, — сказал охотник. Подошел к выходу рядом с грузовым шлюзом. Посмотрел на меня, бросил взгляд назад. — Быстрее!
Он выскочил в Пустыню. Холод ударил в лицо, и я поспешил за охотником.
Внизу, на льду у траков, стоял, запрокинув голову, солдат Братства. Сетчатое забрало его шлема покрылось инеем. Небо рисовало кривые алые линии. Звук двигателей отражался от стальных бортов и входил в резонанс, щекотал кости.
— Почему ночью? — с механическим шипением спросил цитаделец. Тревоги в нем не было. Немного раздражения, да и только.
— Торопились, — ответил ему охотник. — Буря идет.
— Разгрузка только утром.
— Буря же… Может мы сейчас выгрузим все? Домой бы добраться, а то заметет так, что на неделю увязнем.
Солдат промолчал. Затем коснулся шлема, щелкнул рычажком на нем и что-то забормотал. Прислушался. Повторил что-то. Все это время он стоял, запрокинув голову, не сводя с нас сетчатых окуляров.
— Идем, — наконец сказал он.
Помощник Ротенбруста ловко скользнул по лестнице вниз. Я последовал за ним.
— А этот зачем?
— Пусть учится. Пацан совсем, опыта никакого нет. Хочу сделать из него человека.
Я улыбнулся солдату, как только что пробовал в брюхе «Хваталы». Смущенно и испуганно.
— Хорошо. Вперед.
Он указал в сторону громгара, и я с трудом удержал облегченный вздох. Когда обсуждался план, мы опасались, что цитаделец, ответственный за провиант, окажется на другом корабле. Тогда все становилось значительно сложнее. И хотя Ротенбруст уверял, что тот обитает на громгаре, я никак не мог отделаться от мысли, что всегда может случиться досадная мелочь, которая обрушит все.