Ледовый барьер
Шрифт:
Амира понимающе улыбнулась.
— Но математики сказали, что это невозможно: один к квинтильону. [12]
МакФарлэйн лишь кивнул.
— Ещё на судне я провела кое-какие вычисления. Математики ошибались: они исходили из неверных предпосылок. Вероятность составляет лишь одну миллиардную.
МакФарлэйн рассмеялся.
— Ага. Миллиард, квинтильон — какая разница?
— Одна миллиардная — каждый год.
МакФарлэйн прекратил смеяться.
— Именно так, —
12
квинтильон (амер.) = 1013 — прим. пер.
В бараке интенданта наступила тишина, которую нарушал лишь свист ветра. Затем МакФарлэйн заговорил.
— Хочешь сказать, ты и вправду веришь, что этот метеорит состоит из какого-то сплава или металла, что не существует нигде в Солнечной системе?
— Именно так. И ты тоже в это веришь. Именно поэтому ты и не написал отчёт.
МакФарлэйн тихо, почти про себя, продолжал.
— Если бы этот металл где-то существовал, мы бы нашли по крайней мере его следы. В конце концов, и Солнце, и планеты сформированы из одного и того же пылевого облака. Так что он обязан прилететь извне, — он глянул на неё. — Этого вывода избежать нельзя.
Она ухмыльнулась.
— Ты читаешь мои мысли.
Он замолчал, и они сидели вдвоём, поглощённые в свои мысли.
— Мы должны получить в руки хоть маленький кусочек, — наконец, сказала Амира. — Для этого у меня есть клёвый инструмент, высокоскоростной алмазный резак. Я бы сказала, что пяти килограмм будет достаточно для начала, правильно?
МакФарлэйн кивнул.
— Только давай пока не будем никому говорить об этих рассуждениях. Ллойд и прочие могут оказаться здесь в любую минуту.
Как по сигналу, снаружи раздался топот, и дверь отворилась, пропуская Ллойда, в тяжёлой парке ещё больше, чем прежде, похожего на медведя. Его силуэт вырисовывался на тусклом голубом фоне. За ним следовал Глинн, затем Рошфорт и Гарза. Референт Ллойда, Пенфолд, ёжась, вошёл последним, и его толстые губы были синими и плотно сжатыми.
— Холодно, как на ведьминой титьке, — выкрикнул Ллойд, топая ногами и протягивая руки к печи.
Он лучился хорошим настроением. Сотрудники ЭИР, напротив, просто уселись у стола, выглядя подавленными.
Пенфолд занял позицию в дальнем углу комнаты, с рацией в руках.
— Господин Ллойд, сэр, нам надо вернуться к месту высадки, — сказал он. — Если вертолёт не отправится через час, вам ни за что не успеть в Нью-Йорк на собрание акционеров.
— Да, да. Ещё минуту. Я хочу послушать, что скажет Сэм.
Пенфолд тяжело вздохнул и что-то пробормотал в радио.
Глинн посмотрел на МакФарлэйна серьёзными серыми глазами.
— Отчёт
— Конечно, — МакФарлэйн кивнул на листок бумаги.
Глинн бросил на отчёт быстрый взгляд.
— Я не слишком расположен к шуткам, доктор МакФарлэйн.
В первый раз в жизни МакФарлэйн увидел, что Глинн проявил раздражение, или какую бы то ни было сильную эмоцию, если уж на то пошло. Ему пришло в голову, что Глинн тоже, должно быть, шокирован тем, что они обнаружили в яме. «Он терпеть не может неожиданностей», — подумал он.
— Господин Глинн, я не могу основывать отчёт на догадках, — сказал он. — Мне надо исследовать метеорит.
— Я скажу вам, что нам надо, — громко сказал Ллойд. — Нам, чёрт возьми, надо вытащить его из-под земли и выйти в нейтральные воды, прежде чем чилийцы почувствуют, чем всё это пахнет. Мы сможем изучить его позднее.
МакФарлэйну показалось, что это был последний залп в затянувшемся споре Глинна и Ллойда.
— Доктор МакФарлэйн, возможно, мне следует поставить вопрос несколько проще, — сказал Глинн. — Есть одна вещь, знать которую мне просто необходимо. Он опасен?
— Мы уже знаем, что он не радиоактивен. Полагаю, он может быть токсичным. Большинство металлов токсичны, в той или иной степени.
— Насколько токсичен?
МакФарлэйн пожал плечами.
— Палмер его коснулся, и до сих пор жив.
— Он был последним, кто это сделал, — ответил Глинн. — Я приказал, чтобы никто и ни при каких обстоятельствах к метеориту не прикасался.
Глинн помолчал, затем продолжил.
— Ещё что-нибудь? В нём могут быть вирусы?
— Он лежал здесь миллионы лет, так что любые инопланетные микробы давно должны были распространиться. Наверное, следует изучить образцы почв и собрать мох, лишайник и прочие растения в этом районе — вдруг обнаружится что-нибудь необычное.
— На что следует обращать внимание?
— Возможно, на мутации или на признаки слабого воздействия токсинов или тератогенов.
Глинн кивнул.
— Я поговорю об этом с доктором Брамбелем. Доктор Амира, какие-нибудь мысли насчёт его металлургических свойств? Это же металл, правильно?
Раздался очередной хруст конфеты.
— Да, это очень вероятно, поскольку он ферромагнитен. Как и золото, металл не окисляется. Но я не могу понять, как металл может быть красным. Мы с доктором МакФарлэйном как раз обсуждали необходимость взять образец.
— Образец? — Спросил Ллойд.
В его голосе произошла перемена, и в помещении наступила тишина.
— Естественно, — сказал МакФарлэйн спустя мгновение. — Это стандартная процедура.
— Вы собираетесь откромсать кусок от моего метеорита?
МакФарлэйн бросил взгляд на Ллойда, затем на Глинна.
— С этим что, какая-то проблема?
— Ты, чёрт возьми, прав — с этим проблема, — сказал Ллойд. — Это музейный экспонат. Мы выставим его на всеобщее обозрение. Я не хочу, чтобы его кромсали или сверлили.