Ледовый барьер
Шрифт:
— Расчётное время прибытия?
— Тридцать минут.
Глинн повернулся к Бриттон.
— Капитан, если не возражаете, у меня имеются неотложные дела. Делайте любые приготовления к отплытию, которые сочтёте нужными. Я скоро вернусь.
Он направился прочь, оставляя у консоли двух сотрудников ЭИР. В дверях остановился.
— Доктор МакФарлэйн, — сказал он, не оборачиваясь. — Господин Ллойд ожидает тёплого приёма. Прошу вас, обеспечьте его.
С давящим чувством deja vu МакФарлэйн мерил шагами главную палубу, ожидая прибытия вертолёта на танкер. Нескончаемые минуты не было слышно ничего, кроме негромких ударов винта где-то
Звук винта неожиданно стал громче, и МакФарлэйн вдоль настройки рысью припустил к хвосту. Крупный «Чинук» показался из тумана, его винты сметали с палубы вал тончайших капелек. Моряк с яркими фонарями в руках направлял машину на нужное место. Рутинное приземление, ничем не напоминающее тот ажиотаж при прибытии Ллойда во время шторма, когда они огибали мыс Горн.
МакФарлэйн уныло смотрел на то, как огромные шасси вертолёта опускаются на площадку. Когда работаешь мальчиком на побегушках между Ллойдом и Глинном, ничего хорошего из этого не выйдет. Он не связист, он учёный! Его не нанимали на такую работу, и осознание этого просто приводило его в бешенство.
Люк вертолёта распахнулся. Внутри стоял Ллойд с серой шляпой в руке, одетый в длинное чёрное кашемировое пальто. Свет фонарей отсвечивал от его мокрой лысины. Ллойд спрыгнул вниз, грациозно — для человека его габаритов — приземлился, а затем направился по палубе, несгибаемый, властный, не обращая никакого внимания на джунгли оборудования и толпы людей, которые потоком спускались с вертолёта по поднятому гидравлическому трапу. Ллойд обменялся с МакФарлэйном стальным пожатием руки, улыбнулся и кивнул. Затем продолжил свой путь. МакФарлэйн проследовал за ним через открытую всем ветрам палубу, подальше от звука ударов лопастей. Возле поручней Ллойд остановился, изучая взглядом фантастическую башню, от подножия и до верхушки.
— А где Глинн? — Пророкотал он.
— Наверное, он уже вернулся на мостик.
— Ну так идём!
На мостике царило напряжение, все лица были тускло освещены. Ллойд постоял в дверях, впитывая впечатления. Затем тяжело ступил внутрь.
Глинн стоял у консоли ЭИР, приглушённым тоном разговаривая с мужчиной у клавиатуры. Ллойд подошёл к нему, обхватив его худую руку своей.
— Человек часа! — Воскликнул он.
Если Ллойд на борту самолёта и был в раздражении, казалось, к нему вновь уже вернулось хорошее настроение. Он махнул рукой на сооружение, которое высовывалось из трюма.
— Боже, Эли, это невероятно. Ты уверен, что она выдержит камень
— Двойная избыточность, — лаконично отозвался тот.
— Ах, да, совсем забыл. И как, чёрт возьми, планируется провести эту работу?
— Башня разрушится под нашим контролем.
— Что? Разрушится? И это говоришь ты? О, Боже!
— Мы перенесём камень на башню. Затем проведём серию взрывов. Они последовательно разрушат всю башню, уровень за уровнем. Метеорит спустится в трюм постепенно, по чуть-чуть.
Ллойд во все глаза смотрел на сооружение.
— Потрясающе, — сказал он. — Вы делали такое и раньше?
— Приходилось, хотя и не совсем так.
— Ты уверен, что это сработает?
На тонких губах Глинна появилась кривая усмешка.
— Прости, что спросил. Это работа твоих ребят, Эли, и я не собираюсь ставить её под сомнение. Я здесь совсем по другому поводу, — сказал он, выпрямляясь во весь рост и посматривая по сторонам. — Я не собираюсь жеманничать. У нас имеется проблема, и по её поводу совершенно ничего не делается. Мы прошли слишком долгий путь, чтобы нас могло что-то остановить. Потому-то я сюда и прилетел — надрать кое-кому задницу и лишить кое-кого должности.
Он указал рукой в туман.
— Там, справа по носу, стоит военный корабль. Мне об этом сообщили. Чилийцы ждут, пока мы шевельнёмся. И, Эли, чёрт тебя побери, ты совершенно ничего не предпринял по этому поводу. Ладно, больше хождения вокруг да около не будет. Здесь требуется решительное действие, и с этого момента я всё беру на себя. Я отправлюсь в Нью-Йорк на этом корабле, но сначала я заставлю ВМС Чили убрать этого проклятого ковбоя, — продолжил он и направился к выходу. — Моим людям понадобятся лишь несколько минут, чтобы взяться за дело. Эли, через полчаса я жду тебя в своём офисе. Я сделаю несколько звонков. С такого рода мелкими политическими ситуациями я имел дело и прежде.
Пока Ллойд произносил свою краткую речь, Глинн неподвижно удерживал на нём взгляд глубоких серых глаз. Затем платком притронулся к брови и бросил взгляд на МакФарлэйна. Как обычно, в нём было почти невозможно что-то прочесть. Усталость? Отвращение? Вообще ничего?
Глинн заговорил.
— Прошу прощения, господин Ллойд. Вы сказали, что уже связывались с властями Чили?
— Нет, ещё нет. Первым делом мне требовалось в точности узнать, что здесь происходит. В Чили у меня есть влиятельные друзья, в том числе вице-президент и американский посол.
Глинн сделал небрежный шаг к консоли ЭИР.
— Боюсь, это невозможно.
— Что именно невозможно? — Удивление в голосе Ллойда смешалось с нетерпеливостью.
— Ваше участие в любом аспекте этой операции. Было бы лучше, если бы вы вообще оставались в Нью-Йорке.
Голос Ллойда стал резче, в нём послышалась ярость.
— Глинн, не говори мне, что делать, и чего не делать. Инженерную часть я оставляю тебе, но это — политическая ситуация.
— Уверяю вас, я не упускаю из вида ни единого аспекта этой политической ситуации.
Голос Ллойда завибрировал.
— О, неужели? А что ты скажешь по поводу этого эсминца, вон там? Он вооружён до зубов, направил на нас орудия — если ты до сих пор этого не заметил. И ты, чёрт возьми, не сделал совсем ничего. Ничего.
Услышав это, капитан Бриттон посмотрела на Ховелла и затем, многозначительно, на Глинна.
— Господин Ллойд, я скажу это лишь один раз. Вы дали мне работу, которую я должен сделать. Я её делаю. Ваша роль в данный момент очень проста: вы даёте мне возможность продолжить действовать по плану. Сейчас не лучшее время для долгих объяснений.