Ледовый десант
Шрифт:
— О, гут, гут!
— Вот эти солдаты несут пакет обер-лейтенанту Беккеру. Он дома?
Часовой кивнул и хотел что-то сказать, но ему заткнули рот шарфом, вывернули руки назад и связали тонкой веревкой. Колокольцев перерезал телефонные провода, тянувшиеся от столба к окну. Михалюта постучал в дверь.
— Пакет из штаба, герр обер-лейтенант!
— В такой поздний время? — послышался полусонный голос за дверью.
— Срочно!
— Надо был позвонить.
— Обрыв на телефонной линии, герр обер-лейтенант!
Дверь
Увидев черные дула автоматов, обер-лейтенант испуганно вскрикнул:
— Майн гот!
Минеры вбежали в дом.
Семь кроватей в трех комнатах были пустыми. Колокольцев взял с тумбочки планшет с документами и какими-то камнями. Спросил у Михалюты:
— Высыпать камни или прихватить с собой?
— Бери! — приказал Гнат и обратился к обер-лейтенанту. — Господин Беккер! Это планшет майора?
— Да.
— А где он сам?
— Инженера пригласил ужин начальник гарнизона, командир наш артдивизион.
Колокольцев достал из вещмешка мину, выдвинул нижний ящик письменного стола и положил ее туда. Ящик закрыл на ключ.
Нудьга свою мину привязал под столом к перекладине в офицерской столовой. Еще одну мину спрятали за портрет Гитлера, висевший в большом зале. Подрыватель поставили на семь часов.
Задворками минеры с пленными Ионеску и Беккером выбрались на шоссе.
Михалюта поправил на боку тяжелый планшет.
«Интересно, что за бумаги хранятся здесь у инженер-майора? Да еще и камушки какие-то. Может, драгоценные?..»
6
Подрывники из группы старшего сержанта Михалюты ставили мины на шоссе. Когда появлялись патрульные солдаты, бесшумно расползались, прятались в придорожных кустах.
Последнюю мину устанавливал Арон Бабаян. Закоченевшими от холода пальцами он начал вставлять в заряд детонатор.
И вдруг вспышка.
— Только детонатор, — скривившись от боли в правой руке, прошептал Бабаян, чтобы успокоить товарищей.
Установка мин требует навыков, опыта и внимания — их-то и не хватало Бабаяну. Ему еще повезло, что детонатор взорвался не в мине.
…Подрывники под кручей ожидали возвращения Михалюты из разведки.
Вскоре послышался голос Колокольцева:
— Вас ист дас? Где вы там?
— Здесь мы! — крикнул негромко Мусафиров.
— Чего стоите такие поникшие? — подойдя к минерам, спросил Михалюта.
— Бабаян ранен.
— Что с ним?
— Детонатор взорвался в руках.
— Все-таки не обошлось, — покачал недовольно головой Нудьга.
Когда все уже были на льду, Бабаян обратился к Михалюте:
— Меня, наверное, спишут из батальона?
— Не знаю.
— Замолви за меня словечко. Пусть оставят хотя бы ездовым.
— Попробую.
К ним подошел Колокольцев.
— Арончик, я хотел попросить у тебя рекомендацию в комсомол.
Бабаян остановился. «Надо же, я сокрушаюсь, что
— Дам, Сережа. Вот только рука. Пальцы покалечил, — с сожалением сказал Бабаян.
— Это не беда. Напиши левой, — простодушно посоветовал Колокольцев.
Гнат мысленно похвалил Сергея. Как будет с Ароном дальше, неизвестно. Но то, что боец переживает, казнит себя, видят все. И просьба Сергея очень своевременная. Бабаян сразу почувствовал, что он нужен, что не все еще потеряно.
Пленный обер-лейтенант от холода еле держался на ногах, то и дело пританцовывая в хромовых сапогах, хватался руками за уши — байковые наушники не очень-то помогали.
— Вас ист дас? — показал Колокольцев на его наушники. — Что же ваш Гитлер такой скряга? Даже шапками солдат не обеспечил. Пусть мерзнут арийские уши? Так, что ли?
Обер-лейтенант в ответ только махнул рукой.
Когда подошли к своему лагерю в торосах, начало светать. Там собрались уже все группы.
Обоз саней тронулся в обратный путь.
Михалюта достал из трофейного планшета блокнот, раскрыл его. Вся страничка была исписана формулами и цифрами. Гнат чуть не вскрикнул от удивления: формулы были ему знакомы.
7
Километров за десять от берега минеров встретили три грузовые машины, высланные навстречу командованием батальона, чтобы забрать раненых и обессиленных. От шоферов бойцы узнали, что накануне фашистские самолеты сбросили бомбы на рыбаков. Троих тяжелораненых отправили в госпиталь.
Прибыв на берег, командиры боевых групп доложили о выполнении задания, а старший сержант Михалюта передал в штаб батальона обер-лейтенанта Беккера, немца-пулеметчика и румына Ионеску.
Ионеску сразу же заявил:
— Я все расскажу.
— Есть хочешь? — спросил его Мотыльков.
Ионеску кивнул.
— Ничего, сейчас вас всех покормят, напоят чаем, согреетесь.
Пленных увели.
— Что это? — спросил Веденский, листая блокнот, переданный ему Михалютой.
— Записи одного немецкого инженер-майора. Там есть схемы, рисунки и формулы. Я кое-что понял. Этот Фридрих Францевич часто употребляет слово «эрзац», то есть заменитель. Инженер занят поисками замены взрывчатых веществ.
— Где же он хочет найти этот эрзац?
— В атомном ядре. Заменить взрывчатые вещества должна энергия атома. Некоторые из этих формул знакомы мне еще по институту.
— Вон как. Выходит, блокнот этого Фридриха слишком серьезный.
— У меня в дороге было время подумать… Его идея меня испугала. В институте я учил, что энергия атома будет направлена служению человечеству. А тут идут поиски взрывчатых веществ в энергии атома, чтобы уничтожать людей. Блокнот надо передать нашим ученым.