Ледянаая страна

Лёвенштейн Карола

Я услышала шум отодвигающихся стульев и тяжелые, удаляющиеся шаги. После этого действие мази опять закончилось.

– Это они хорошо придумали.

Ширли снова сдвинула очки на голову.

– Это даст нам немного времени, не более того, - ответила я и сделала глоток кофе, задумчиво глядя на море.

– Он все еще не успокоился, да?
– спросила Ширли.

– Не очень. Он уже всю неделю в пути и пытается использовать свои связи, чтобы изменить решение по поводу заявления о намерении вступить в брак. Но, кажется, есть не так много людей, кого беспокоят

эти новые правила, - сказала я мрачно.

– Такие же, как мой отец, ты не сможешь вдолбить им это в головы, - вздохнула Ширли.
– Ты сказала ему, что пойдёшь на Зимний бал?

– Я рассказала ему о нашем подозрении, что дочь Виллибальда Вернера похитили, но о моём участие в бале я ещё ничего не говорила. И думаю будет лучше, если Адам не узнает. Он только остановит меня.

– Скорее всего, - сказала Ширли.
– Что, если мы соберём заклинание, которое будет произносить имена пропавших девушек? Это разрушит атмосферу и напомнит, что эту часть происходящего «Хроника короны» постоянно умалчивает. Пиком программы будет объявление о том, что ответственность за похищения несёт Бальтазар. Чтобы всем наконец стало ясно, по какой причине ублюдок на самом деле исчез. Это ясное послание ответственным, что мы знаем об их грязных делишках.

Я удивлённо посмотрела на Ширли и на одно мгновение забыла о моих заботах.

– Это блестяще. Действенно и анонимно, и пока этот эффект будет отвлекать массы, я каким-нибудь образом заставлю Виллибальда Вернара поговорить со мной. Гениально!

Я сияла на всё лицо.

– Каким-нибудь образом?
– ухмыльнулась Ширли.
– Здесь ещё определённо серьёзная проблема. Но сначала нам нужна помощь с заклинанием. Может быть Дульса и Сесилия смогут что-то сделать?

– Я сразу в понедельник поговорю с Дульсой. Она хотела прийти на игровой вечер, - задумчиво ответила я.

– Ну, наконец-то кто-то закончит победную серию Лианы. Это отстой постоянно проигрывать.

Ширли закатила глаза.

– Чёрт!
– я бросила взгляд на наручные часы.
– Нам нужно торопиться. Семинар Нёлля сейчас начнётся, а его настроение и без нас всегда эксплозивное.

Я второпях выпила кофе.

– Пусть взрывается, я останусь здесь. Увидимся позже, в лётной школе. Достаточно будет скуки и там.

Я кивнула Ширли, которая заказала себе третью чашку кофе, и поспешно отправилась назад. Через дверь я прошла без проблем, на чердаке тоже никого не встретила. На пятом этаже я подкралась к углу, а оттуда присоединилась к нескольким студентам, направляющимся в жилую башню.

Незаметно я разглядывала картины королевских семей, висящих здесь на стене.

Как будто случайно, я должно быть попала в коридор с картинами семьи Арпади, что по крайней мере объясняло, почему Энакина поместили в номер люкс именно на этом этаже.

Как раз, когда я хотела завернуть на лестницу, ведущую на четвёртый этаж, я услышала, как кто-то позади кричит моё имя.

– Ты тоже направляешься к профессору Нёлль, - заметил Энакин.

– Да, - коротко ответила я.

– Это хорошо, я заметил, что в последнее

время ты часто пропускаешь лекции. При твоём-то плохом образовании, думаю, лучше тебе не пропускать, а проявить больше добросовестности.

– Да, - терпеливо ответила я.

– Никаких возражений?
– Он встревоженно посмотрел на меня, пока мы спускались по лестнице.
– Ты заболела?

– Всё в порядке, - ответила я. Наверное, стоит вовлечь его в разговор на одну из его любимых тем.
– Скажи, что, собственно, ты знаешь о Томасе Арпади? Когда ещё раз твоя семья эмигрировала в Южную Африку?

– Хорошо, что ты спросила, - сказал он. – Мне кажется, тебе очень идёт, когда ты интересуешься немного более претенциозными темами. Это действительно делает тебя привлекательной.

Я прикусила язык и вежливо кивнула, мысленно желая ему упасть на кровать полную Йодовых кактусов.

– Итак, мой дедушка Томас Арпади, надеюсь Виннла милостиво приняла его душу, эмигрировал летом 1966 года в Южную Африку.

– 1966?
– удивлённо спросила я.

– Правильно, хорошо запомни эту дату! Моему отцу Гвидо было тогда всего два года.

– Очень интересно, - ответила я, и в этот раз меня действительно интересовала его смертельно скучная лекция. Мой дедушка и дедушка Энакина, казалось, исчезли в одно и тоже время.

Невозможно, чтобы было столько совпадений. Эти события должны быть как-то связаны.

– Ты знал, что мой дед и твой были хорошими друзьями?

Я внимательно наблюдала за Энакином, когда мы входили в вестибюль, но он, казалось, не удивился моему вопросу.

– Возможно, но как бы сильно мне не хотелось продолжить с тобой болтать о семейной истории, нам придётся это отложить. Семинар начнётся через минуту, а я не собираюсь опаздывать. Давай лучше продолжим этот разговор на следующей недели!
– предложил Энакин, открывая для меня дверь в аудиторию профессора Нёлль.

Да, подумала я, когда молча проходила мимо, потому что на выходных ты всегда куда-то исчезаешь.

– На следующей недели звучит не плохо, - ответила я подчёркнуто вежливо, прежде чем опуститься на свободное место между Лоренцем и Лианой.

– Ну?
– спросил Лоренц, который сразу заметил по мне, что есть новости.

– У Ширли была действительно блестящая идея, но её мы обсудим в понедельник вечером с Дульсой и Сесилией, - прошептала я, потому что уже почувствовала, как меня коснулся агрессивный взгляд профессора Нёлль, когда тот вошёл в класс.

– Руки на стол, волшебные палочки в сумку. А если поймаю кого-то на том, что он невнимательно слушает, увидите, что случиться!
– недоверчиво выкрикнул он.

Я слышала, что несколько студентов во время занятий подсунули ему в дипломат парочку яиц Огненного питона, из которых потом действительно вылупились маленькие трёхглавые змеи. Хотя поговаривали, что его ожоги были болезненными, потому что профессор Пошер перепутал травы и волдыри после его лечения стали в два раза больше, профессор Эспендорм не разрешила ему отплатить студентом таким же способом.