Ледяная фантазия

Цзинмин Го

Я обернулся и встретил на лицах Юэ Шэнь и Чао Я изумление.

Перед нами высоко-высоко поднимались ступени, уводя к самому бескрайнему небосводу. Там, наверху, клубился туман, и, казалось, за ним вырисовывались очертания великолепного дворца.

– Поднимайся, Ка Со, – донесся до меня холодный надменный женский голос.

Казалось, что лестнице и правда не было конца. Мы шли вперед, но дворец совсем не становился ближе, а надежды в нас поубавилось. Никто из нас не проронил за весь путь и слова, и окружавшая

тишина пугала. Я лишь знал, что в конце ступеней нас ждет Юань Цзи – всемогущая богиня, возвышающаяся над всеми остальными.

Когда мы наконец-то достигли вершины, туман вокруг мгновенно рассеялся, и нашим взорам открылся дворец – настолько огромный, что, казалось, один мог вместить в себя весь небосвод, а в сравнении с ним Снежная крепость походила на игрушку, слепленную ребенком из снега. Стены дворца источали яркое сияние, и Юэ Шэнь отметила, что оно – духовная сила, собранная в них так же, как в моей императорской мантии. А в воздухе над дворцом звучала прекрасная мелодия, по красоте своей в разы превосходившая ту, что Чао Я играла перед Вздыхающей стеной.

Неожиданно в небе над дворцом появилось огромное лицо, закрывшее собой практически весь небесный купол. Его черты были едва различимы, и все же оно показалось мне знакомым. Я определенно уже встречал его, вот только никак не мог рассмотреть внимательнее, чтобы понять где.

– Проходи же, Ка Со. – Лицо таинственно улыбнулось.

Размеры дворца внутри превзошли наши ожидания. Казалось, мы шли по нему так же долго, как взбирались по лестнице. Дойдя до конца, мы оказались у открытого дворика, в середине которого находился пруд с лотосами, мерцающий бликами на свету, и я тут же осознал, что там и должен находиться Лотос познания, который я все это время искал.

В следующее мгновение я заметил склонившуюся у пруда фигуру. Юань Цзи.

Но стоило мне пройти в центр двора, как мои ноги подкосились. Казалось, меня окружили яркие вспышки: они то появлялись, то исчезали, словно я очутился в бесконечной иллюзии, – и все потому, что у пруда я увидел улыбавшуюся Лянь Цзи.

Ее улыбка была таинственна и невозможно прекрасна.

– Так, значит, ты и есть Юань Цзи?

– Верно, это я, – донесся до меня ясный голос матери Ши, хоть она и не раскрывала губ.

– Ваше величество, вы знакомы с ней? – спросила стоявшая позади Юэ Шэнь.

– Знаком. Она наложница моего отца, Лянь Цзи.

Юэ Шэнь, Чао Я и Хуан То потрясенно вздохнули.

– Добравшись сюда, ты превзошел мои ожидания, Ка Со, – произнесла она. – Но, думаю, в этом заслуга силы, что передал тебе младший брат, иначе ты не преодолел бы и половины пути.

– Я хочу вернуть к жизни Ши, Ли Ло и Лань Шан.

– Вот как, а хочу ли, по-твоему, этого я?

– Ты должна.

Лянь Цзи рассмеялась.

– Никому не позволено разговаривать со мной подобным образом, Ка Со, даже тебе, – произнесла она. – Думаешь, одолел несколько пустышек на пути сюда и теперь можешь грубить мне? Да я способна раздавить тебя на месте

в любую секунду.

– Разве Ши не твой сын? – обратился я к ней. – Разве ты не любишь его?

– Твой отец всего лишь простой император. Думаешь, я стала бы рожать ему сына? Я создала его, соединив лепесток вишни и лепесток красного лотоса с пером снежной птицы, с чего бы мне горевать о его смерти?

Мне резко вспомнилась странная улыбка на губах Лянь Цзи во время нашего с Ши противостояния в тронном зале, и все стало сразу понятно: уже тогда она наблюдала за всем, словно за развернувшейся игрой. Потому что вся власть находилась в ее руках.

– Ты прав, Ка Со, – внезапно произнесла Лянь Цзи. – То и правда была всего лишь моя игра. Ваша связь из любви и ненависти, переходившая из жизни в жизнь, из поколения в поколение, была создана мной. Мне принадлежит Посох рождения звезд, Ка Со, им я создаю целые звездные пути, все войны и неурядицы в этом мире – всего лишь мои развлечения.

Я не хотел продолжать этот разговор, мне нужно было одно.

– Пожалуйста, позволь мне вернуть их к жизни, – твердо произнес я.

На губах Лянь Цзи появилась презрительная ухмылка.

Я тут же приготовился к атаке. Наполнявшая мою императорскую мантию сила пришла в действие, левой рукой я призвал снежный ветер, а правой – огонь и в то же мгновение, собрав все свои силы, кинулся на Лянь Цзи.

Не успел я двинуться, вперед тут же поспешила и Юэ Шэнь. Окружавший ее Лунный свет стал светло-голубым и принял форму острых клинков. Чао Я тоже уже сидела на земле, держа в руках Беззвучный цинь, вокруг нее порхали светящиеся бабочки, а сотни белых струн, подобно молниям, били в Лянь Цзи. Хуан То окружил нас троих барьерами, отдав всю свою магию на нашу защиту и оставшись стоять там – беззащитный, словно ребенок.

Эта битва была последней, пути назад не было.

Но стоило одному лишь пальцу Лянь Цзи шевельнуться, как барьеры, защищавшие нас, треснули, подобно скалам, и все наши атаки полетели обратно в нас самих, нанося ужасные раны.

Когда все четверо из нас оказались на земле, а на лице Лянь Цзи не появилось ни следа усталости, я наконец-то понял, насколько правдивы были слова бабушки о том, что Юань Цзи не одолеть.

Она подошла к моим ногам и взглянула на меня, развалившегося на земле, свысока. Юэ Шэнь, Чао Я и Хуан То уже давно лишились чувств и теперь лежали на полу в лужах собственной крови.

– Ты хоть понимаешь, насколько ничтожен, Ка Со? – обратилась ко мне Лянь Цзи.

Я молчал, пока отчаяние моего сердца вырывалось наружу черной бурной рекой.

– Ну же, не стоит терять надежду, – продолжила она, не сводя с меня взгляда. – Я помогу тебе их оживить.

– Почему? – выдавил я.

Лянь Цзи опустила ко мне голову и рассмеялась:

– Потому что моя игра еще не окончена.

В следующее мгновение она взмахнула широким, словно целое облако, рукавом, и дворик заполнили сотни красных огненных цветков лотоса.