Ледяная обнаженная

Браун Картер

– Никто не может иметь все, – проговорила она как бы для себя самой. – От человека с таким профилем не следовало ожидать еще и раскованности. Давайте пройдем к бассейну.

Я послушно последовал за ней, приковав взгляд к ритмичным колебаниям бесстыдно округленных зелено-голубых ягодиц.

– Вы не могли бы дышать потише, мистер Бойд? – насмешливо полюбопытствовала Майра, даже не повернув головы. – Я знаю, что перед вами открывается прекрасный вид, но через какое-то время вы к нему привыкнете.

Мы обогнули дом и попали во внутренний дворик

с бассейном неопределенной формы, словно сконструированным новым Пифагором в тяжелейшем припадке белой горячки. На краю бассейна стояли пара стульев, столик и самая причудливая тележка для выпивки из когда-либо виденных мною. Она была сделана из хрома, резиновых колесиков и заставлена множеством бутылок. Тележка, очевидно, сама готовила лед, и я не удивился бы, если бы заговорила на четырех языках во время приготовления мартини.

– Мы называем это домом, – пояснила Майра Раттер, с удобством растягиваясь в пляжном шезлонге. – Наверно, потому, что это слово не хуже других трехбуквенных слов. Налейте себе сами, мистер Бойд, и заодно приготовьте и мне очень холодный стингер.

Я приготовил стингер и протянул ей, а потом налил себе виски со льдом и сел напротив нее.

– У вас тут прекрасно, – одобрительно сказал я, – но все же чего-то не хватает.

– Придется подождать до захода солнца, чтобы я могла показать вам фильмы для холостяков, – с безразличным видом отозвалась она. – Или вы что-то другое имеете в виду?

– Не вижу никаких пластмассовых штучек. – Я печально покачал головой. – Это совсем не в духе компании «Пулсайд пластикс». Вы меня удивляете: жена президента – и не заполнили весь бассейн пластмассовыми утками, слонами, плотами, лодками…

– Всей этой чепухой? – живо подхватила она и положила ногу на ногу таким образом, что ее правая коленка обжала левую. – Кстати, я только что вспомнила, что читала о вас во вчерашней вечерней газете, мистер Бойд, но не все, потому что в этот момент кухарка заворачивала в нее мусор. Удалось лишь понять, что мистер Ильмо нанял вас, чтобы найти украденную диадему.

– Быстро же вы читаете! – с восхищением заметил я. – Ухватили самую суть.

– И вы прилетели сюда из самого Нью-Йорка? О боже! – Ее темные глаза сверкнули насмешкой. – Что вы думаете о Калифорнии, мистер Бойд? Мне, конечно, нравится Нью-Йорк. Приятно посетить его, но жить в нем я не хотела бы. Вы уже побывали в «Диснейленде»?

– Он входит в мои планы, – любезно сообщил я, – но сейчас, когда увидел вас, начинаю сомневаться в целесообразности этой поездки на юг.

– Дэнни Бойд? – Майра попробовала эти слова на вкус, обкатывая их во рту, словно сомнительную устрицу. – Не очень-то мне это нравится. Мы сократим это до Дэнни – до половины плохого.

– Вот так-так, – поперхнулся я. – Хотите сказать, что я могу называть вас просто Майрой? Мне это нравится гораздо больше. «Майра» звучит значительно лучше, чем «Майра Раттер». Последнее похоже на звук машины, перерабатывающей мусор.

Она рассмеялась, и полные красные губы обнажили белые хищные зубы.

Я удивился, как это ее муж оставлял такую прелесть в доме одну. Уж не сошел ли он с ума?

– Прекрасно, Дэнни, – согласилась она. – А теперь расскажите мне о диадеме. Она меня очаровала. Вы уже идете по горячим следам шайки или это проделал одинокий волк? Ой, кажется, я поняла! Это – вор-джентльмен, который все время ходит в белом шарфике и замшевых туфлях?

– Если хотите знать правду, – неохотно признал я, – это сумасшедший ученый, открывший таинственный крем, которым он намазывается целиком и благодаря этому становится невидимым и может проходить сквозь стены. К счастью, в его лаборатории я нашел забытый им кувшин с кремом.

– Каким образом это поможет вам его схватить?

– Схватить? – Я посмотрел на нее с презрением. – Вы что, сошли с ума? Я присоединюсь к нему!

Несколько секунд Майра изучала меня, глядя поверх стакана, потом спросила:

– Этого сумасшедшего ученого случайно зовут не Раттер?

– Не думаю, если только вы не знаете нечто, что неизвестно мне.

– Тогда зачем вы хотели поговорить с моим мужем, Дэнни?

– Этот конкурс красоты придумал он, – пояснил я. – Одну из трех финалисток убили прошлой ночью. Представляете, какое совпадение? Раньше она была его доверенным секретарем!

– Луиза Ламон! – напряженно проговорила Майра. – Ведьма! Ну, дождалась своего!

– Вы ее знали?

Она презрительно пожала плечами:

– Нет, спасибо моей доброй судьбе. Я только слышала ее голос по телефону. Эта противная девка ехидно сообщила мне, что спит с моим мужем, и предупредила, что если я не хочу, чтобы этот факт стал достоянием гласности, то должна ей заплатить кучу денег, а именно десять тысяч долларов.

– Она пыталась вас шантажировать?

– Святая невинность в вечернюю пору! – огрызнулась Майра. – А как это еще называется?

– И вы заплатили?

– Я сообщила ей, что ее ждет впереди, притом бесплатно, – удовлетворенно ответила она. – Сказала ей, почему ее отец всегда ходил в меховой шубе – это ведь постоянное одеяние шимпанзе – и как ее мать ухитрилась, заработать десять долларов за одну неделю: по пятачку за раз, что не так уж плохо. Потом поведала ей о ней самой…

– Иными словами, – поспешно перебил я мою собеседницу, чтобы укоротить ее рассказ, – вы не заплатили?

– Покончив с ней, я позвонила Джеймсу, – проворчала она. – Через пять минут после того, как я повесила трубку, он ее выгнал!

Виски было замечательное, не иначе как из штата Теннесси, и я с удовольствием потягивал его.

– Но он разрешил ей участвовать в конкурсе и даже стать одной из трех финалисток?

– Этого я не знала до недавнего времени. А когда узнала, то спросила об этом Джеймса. Иногда он бывает очень молчаливым.

– И он никак не объяснил свое решение?

– Просто дал мне по зубам, – небрежно бросила Майра. – В жизни Раттеров никогда не бывает скучных моментов, некрасивые – да, но не скучные.