Ледяное небо Криона
Шрифт:
«Голова закружилась».
«Нормально. Это с непривычки. Полетим, я сам поведу. А ты осматривайся».
Добавились новые ощущения, на лицо дунуло ветром, и плевать, что на самом деле находишься в герметически закрытом пенале. Нос уловил тепло выхлопа.
Распахнулись створки ангара, «Берсерк» покатился к выходу.
«Сейчас вырулим на полосу и разгонимся».
«Слышал, ты умеешь
«Только при крайней необходимости. Показатель тяги гораздо больше взлётного веса. Для создания давления газы в двигателях разогреваются более чем до сотни тысяч градусов в привычных тебе единицах. Один взлёт — и на бетоне останется обширная яма. Ни одна площадка на Крионе не выдержит. Поехали!»
В воздухе информационное цунами усилилось. Макс получал данные о других самолётах, о радарах, о температуре за бортом, всё, что поступало на внешние датчики. А также скорость, тангаж, крен, высота, курс.
«Даш! У меня сейчас лопнет голова».
«Не переживай. Адаптируешься. У всех одинаково. Ты же не прислушиваешься к ощущениям каждого пальца ноги в отдельности, когда гуляешь? Присмотрись, что тебе важно. Мозг уже во время этого полёта научится ранжировать информацию, отсеивать ненужную в данный миг».
Макс постарался представить, что сидит в кабине обычного самолёта, а не чуда техники будущего. Что самое актуальное? Положение в пространстве и скорость. Причём скорость не нужно контролировать ежесекундно.
Теперь — полётное задание.
В воображении моментально возникла трёхмерная карта с отметкой «Берсерка» на ней, а также указателем расстояния и времени до входа в пилотажную зону.
Друзья и враги?
Вот теперь — осмотр небесной сферы, визуально камерами самолёта и радаром. Пересекающимся курсом не идёт никто, впереди — чисто.
«Даш! Осваиваюсь. Беру управление. Если напортачу — перехватывай».
«Ты — главный».
Осторожные шевеления мизинцами. Пальцы, на самом деле, недвижно покоятся на ложементе. Машина отреагировала покачиваниями крыла.
Руль высоты на себя… Как будто напряг мышцы брюшного пресса. От себя — надул живот.
Пальцы ног. «Берсерк» рыскнул по курсу.
«Пока всё правильно, командир. Пробуй бочку, не меняя высоты и курса».
Макс перевернул самолёт брюхом вверх, возвратил в нормальное положение.
В пилотажной зоне оторвался от души. Машина взлетала свечой вверх за тридцать тысяч, где уже была заметна кривизна планеты (есть ли здесь любители считать, что Крион — плоский?), пикировала к воде. Предельные перегрузки наваливались достаточно ощутимо и отдавали лёгкой болью, предупреждая, что в виражах используется практический весь запас прочности планера.
«Нравится?»
«Ещё бы! Даш, давай попробуем оружие».
Появилось ощущение, будто облачён в комбинезон со множеством карманов, и в каждом что-то лежит.
«Выпускаю цель».
«Уничтожай её сам. Посмотрю».
«Управление принял».
Впереди и выше по курсу нарисовалась пара самолётов, помеченных как противник.
Конечно,
«Задание выполнено!»
«Идём домой».
Восторг через край? Да, но ложка мёда всё же нашлась, и немалая.
Слишком разнообразно вооружение. Следовательно, в ВКС не знают, что из него будет наиболее эффективно. Сведения о противнике крайне расплывчаты. В начале боевых действий, развернувшихся очень близко — в нескольких световых годах, столкновений в атмосфере планет не произошло.
И так, мы отправляемся на охоту на неведомого зверя, набив карманы чем угодно, от перочинного ножика до базуки. И не исключено, что в бою понадобится нечто совершенно иное.
Вишева наверняка понимает положение вещей, но не в состоянии что-либо изменить.
После приземления и руления «Берсерк» занял место на стоянке. Когда поднялась верхняя крышка кабины, и в проёме показался инструктор, Макс признался:
— Ни за что бы не поверил, что самолёт не покидал ангара.
— Многие и не верят. Симулированная боротовым ИИ реальность бывает правдоподобнее настоящей. Подружились?
— Конечно.
— Значит, в каждый следующий самолёт будет загружен этот же образ. Кстати, он сигнализировал, что ты брал ручное управление и не сплоховал.
Талант не пропьёшь, усмехнулся про себя Макс, но воздержался от самодовольной реплики.
Глава 18
Женщины очень трудно поддаются убеждению, если сказанное противоречит тому, что они желают слышать.
— Борюш! Милый! Пойми, мы — не полиция, а ВКС. Не могу расходовать ни ресурс, ни топливо, ни боекомплект на что-то, не продиктованное интересами обороны планеты.
Она перестала скрывать связь с «земляком». Но выражения типа «милый», естественно, употребляла только наедине. И продолжала как можно чаще называть Борюшем, чтоб случайно не сказать «Макс», выдав тайну метаморфозы.
— А если я докажу, что боевой вылет повысит обороноспособность?
Они вернулись в его маленькую квартирку после напряжённого дня. Космический транспорт выпустил на орбите четыре десятка Берсерков, они на автоматике вошли в атмосферу и приземлились в Эхесе. Итого сто шестьдесят боевых машин, два крыла по четыре эскадрильи. Много? Да — сила. Но это на всю планету!
Даже с учётом максимальной скорости порядка восьми километров в секунду в атмосфере на малой высоте, Вишева не в состоянии закрыть имеющимся количеством Крион: самолёты просто не успеют прибыть к месту высадки противника. Дробить крылья и действовать одной-двумя эскадрильями опасно, враг, выбирающий место снижения, запросто создаст численный перевес.