Ледяное небо Криона
Шрифт:
— Вы ещё ничего не построили, а только рушите сделанное до вас. И убиваете. Одно слово — оккупанты, — прошипел тот, не сдаваясь.
— Иногда чтобы построить, надо сломать. Данис! Уже полчаса прошло, как я объявил ультиматум. Где ваш грёбаный предводитель?
— Сам точно не явится. Гордый.
— Пока не замёрзнет?
— Ты — дурак, военный? — мастер хотел сделать возмущённый жест рукой, но только потревожил рану. — У всех местных, кто побогаче, в домах стоят угольные печи и бензиновые генераторы. Три или четыре дня никто к тебе на переговоры
Кираш вопросительно уставился на Макса, инициатора и автора плана по вторжению в анклав. Пехотинцу развитие ситуации тоже совсем не нравилось.
— Значит… Мы пойдём другим путём. Я беру свой взвод и отрабатываю шахты. Кираш! Ты как главный оставайся на электростанции. Обеспечишь, чтоб электричество подавалось только на рудник и угольные копи. Третий взвод пусть набирает проводников, двое-трое рабочих из этой смены, чтоб пробежаться по домам пиратской знати.
Кивнув, Кираш уточнил тактику:
— В окно из подствольника, потом — зажигалку. Будет тепло, хоть не долго. В переговоры не вступать, в перестрелки — тоже. Сдавшихся, если такие окажутся — сюда.
Максим предпочёл бы действовать иначе, но не стал оспаривать решение ротного.
В результате к полудню центр посёлка стараниями третьего взвода выгорел. Повезло, что уцелел местный кабак с довольно вместительным залом и автономным печным отоплением. На трёх конфискованных внедорожниках солдаты Кираша свозили сюда освобождённых. У многих из работяг не нашлось даже нормальной тёплой одежды, пригодной для нахождения на морозе в этих широтах.
Чисто в традициях Герума, то есть пользуясь безвыходным положением, Макс навербовал сотню человек на службу в пехоте, пообещав им первоочередную эвакуацию в Эхес. Когда два транспортных самолёта взлетели и взяли курс на экваториальный анклав, Макс, наконец, выкроил время и набрал Вишеву.
— Сама собиралась… Ты там цел? — спросила она вместо приветствия.
— Я всегда целее наших врагов… Прости, не сдержался, хвастаюсь.
— Хвастайся дальше, победоносец.
— К вам вылетели транспорты с освобождёнными, готовыми подписать контракт на военную службу. Крепкие, мотивированные. Благодарные новой власти Криона.
— Почему-то я в тебе не сомневалась. Хочешь, попрошу сместить остолопа Фумиша и назначить тебя губернатором?
Макс аж поперхнулся от такой перспективы.
— Не заставляй меня пожалеть об этом разговоре, дорогая. Я — лётчик, а не пастух целой планете.
— Это ты после своих эскапад на Аорне заявляешь? Ладно. Не буду делать из тебя завхоза. Что дальше?
— Здесь больше полутысячи рабов из самых разных анклавов Криона. Их нужно вывезти, некоторых — подлечить. Вернуть домой. Нужны ещё самолёты.
— Не проблема. Анклавы оплатят. Что ещё?
— А теперь, родная, самое сложное. Пираты — хрен на них. Брошу во льдах, и пусть дохнут. Но тут порядка двадцати тысяч нонкомбатантов. В том числе женщины и дети. После того, как вывезем рабов, особенно — из угольной шахты, здесь станет электростанция. Не будет угля топить в
— Раньше не подумал? Фумиш не решит. А я — авиационный командующий, не более чем.
— Виш… Ты — гораздо больше. Ты — человечище. Связывайся с этими местными выскочками, баронами-графами. Обещай возврат части отобранных нами прав. Стращай, что иначе не похороним пиратство… Ты умная, ты сама поймёшь, что надо делать.
— Это я как раз понимаю! — на том конце линии прозвучал короткий смешок. — Я обязана повышать боевую готовность двух крыльев ВКС и не размениваться на посторонние дела.
— Ну Вишенка…
— Хорошо. Я попробую.
Таков парадокс. Фумиш, как бы представитель народных масс, будет сидеть сложа руки. А аристократка, с пелёнок впитавшая презрение ко всем, кроме панкийцев, принялась спасать «менков».
Иногда от личности человека зависит куда больше, чем от его происхождения, должности, полномочий. Вишева не общалась с матерью Вадисуса, не видела пиратских жён и детей, для коммандера двадцать тысяч страдальцев — абстрактная цифра. Но можно не сомневаться, бросит все текущие дела ради их спасения.
Макс провёл в пиратской резервации ещё трое суток. Заставил освобождённых горняков «оплатить билет» до Эхеса — наработать запас угля хотя бы на неделю. Естественно, те ворчали и вообще быстро дошли до состояния, от которого до бунта — один шаг. Теперь уже против освободителей, медлящих с эвакуацией и, тем более, загоняющих обратно под землю. Нашёлся и Вадисус, естественно, не узнавший пилота, которого уговаривал поступить к ним в транспортную компанию.
Прокатилась волна мародёрств. Бывшие рабы врывались в дома, отбирали еду и тёплую одежду, это в лучшем случае. Случалось, насиловали хозяек, а если кто-то из мужчин не сдал револьвер и пытался защититься, убивали.
Как ни противно было вступаться за пиратские семьи, Кираш устроил показательную расправу и приказал вздёрнуть прямо на центральной площади десяток самых рьяных «поборников справедливости».
Мародёрства уменьшились, но не прекратились.
А на четвёртый день рано поутру Вишева вызвала его сама.
— Со спутника поступила информация: в Литус-Мос вылетел транспортный самолет из Эребуса. Как ты считаешь, мне нужно реагировать?
— Конечно. Отправь один Берсерк в Эребус, и как только транспорт взлетит из Литус-Мос, сбивай.
Повисла пауза.
— Пилоты могут быть гражданские.
— Оказывающий услуги пиратам сам приравнивается к ним. Запрет на торговлю с пиратскими анклавами существует лет сто, но его не соблюдают. Виш! У нас военное положение. Если Фумиш не проявит власть, это должны сделать мы. Упустил из виду, в Эхесе работает фирма «Лайсвес Орас», принадлежащая Сталс. Её нужно закрыть, активы конфисковать. Если не предпринять мер, мадам купит новые истребители и возьмётся за старое.