Ледяное озеро
Шрифт:
– Страшно, что люди капают себе капли в нос, пользуются аэрозолями, глотают таблетки и позволяют вводить себе в кровь всякие сыворотки, чтобы проверить, окажется их реакция отрицательной или положительной. Мне это чем-то напоминает русскую рулетку.
– Это еще не самое страшное.
– Я не провожу сравнений, Билл, просто констатирую. Меня это поражает: стоит тебе дать в газете объявление, что нужны подопытные кролики в человеческом облике, как они выстраиваются в очередь, мечтая, чтобы выбрали именно их.
Перед тем как снова застрять на
– В Штатах, – продолжил свою мысль Мэтерз, – кажется, в Чикаго, люди сами просили заразить себя СПИДом.
– Прости, не понял.
– Я вас не разыгрываю.
– Зачем?
– Чтобы потом с ними могли проводить эксперименты.
– С чего ты взял?
– Мне кто-то рассказывал.
Санк-Марс какое-то время переваривал эту новость.
– Ты хочешь сказать, что люди добровольно делали себя ВИЧ-инфицированными, чтобы потом над ними могли ставить опыты? И сколько же это стоило?
– Ничего. Это общественная услуга. Знаете, бывает так, что люди, потерявшие любимых, но сами здоровые, соглашаются, чтобы их заразили ради помощи в разработке лекарств. Другие просто идеалисты. Это, Эмиль, как эпидемия. Некоторые потеряли десятки друзей. А кое-кому просто хочется пожертвовать жизнью.
– А тем временем, – заметил Санк-Марс, – некоторые ученые хотят отложить исследования, пока не выгадают себе куш побольше. Они называют это природой зверя. Как тебе это нравится?
– Медицина – это деньги, – изрек Мэтерз. – Здоровье – большой бизнес. Медицинские исследования – растущая отрасль промышленности. Вы же знаете, какие дела творятся там, где крутятся большие деньги.
– Да, кое-что мне повидать довелось.
– Я слышал, что если бы крупные международные компании продавали героин и крэк на улицах, их прибыли стали бы баснословными. Можете себе такое представить?
Санк-Марс только присвистнул в ответ, потом попытался немного размяться на узком автомобильном кресле.
– Пока мы с тобой работали по этому делу, так сказать, сверху вниз. Рано или поздно мы будем с ним разбираться снизу вверх. Выясним, как жил и чем занимался Эндрю Стетлер. Как он завязывал дружеские связи, откуда у него было такое влияние на людей? Как случилось, что этот подопытный кролик сразу перескочил в большие начальники? Что произошло с Люси Габриель? Какую роль она играет в этой истории? Хонигвакс и Хиллер с Ларджентом могут нам рассказать, как им все видится сверху, а как обстоят дела внизу – в лабораториях, где всем испытуемым делают уколы, и только один из них – один-единственный – вдруг получает такую высокую должность? Мне бы хотелось знать, что по этому поводу думают обычные лаборанты.
– По какому? – спросил Мэтерз.
Если повезет, он уже на следующем светофоре мог бы выскочить на бульвар Акади. Эта улица разделяла богатых и бедных, иммигрантов и тех, кто уже давно здесь устроился. Как бы упрочивая это деление, вдоль всего бульвара проходила низкая ограда, современные здания по одной его стороне были ухоженными, перед ними были разбиты
– По поводу своих начальников. О развитии биологической науки. Идеалисты они или рвачи? Они занимаются только антигистаминами или хотят создать лекарство от СПИДа? Что они думают о природе зверя?
Мэтерзу не удалось проскочить на следующем светофоре, но теперь в длинном ряду машин он стоял первым.
– Вы правы. Нам еще не известны многие обстоятельства этого дела. Теперь надо копать снизу вверх.
– У нас есть еще и кровавый след, причем кровь на нем пока не высохла. У меня такое ощущение, что нам прежде всего надо выяснить, откуда здесь ноги растут. Ведь многим людям приходится постоянно ковыряться в обезьяньем и крысином дерьме, и нам надо выяснить, зачем они это делают.
– Может быть, нам сможет помочь в этом Люси, – заметил Мэтерз.
– Да, есть еще Люси. Ты, кстати, заметил одну странность? Мы сказали Хиллеру и Лардженту, что ее похитили, а они не спросили об одной очень важной вещи.
– О какой?
– Тебе бы самому надо было обратить на это внимание.
Мэтерз на минуту задумался. Он собрался уже было сослаться на усталость, как вдруг ему в голову пришла самая очевидная мысль.
– Они не спросили, требовал ли кто-то за нее выкуп.
– Это первый вопрос, который должен задать любой человек, услышав о похищении, – что надо похитителям? Какой они хотят получить выкуп? Чего они требуют? Хиллер с Ларджентом этот вопрос не задали. Может быть, потому, что знают, чего от нее хотят.
– Мы будем их об этом спрашивать?
– Сначала, Билл, мы поработаем снизу вверх. Прежде всего нам нужна информация. А потом уже поговорим с ними.
Как только зажегся зеленый сигнал светофора, Мэтерз вылетел вперед, как будто участвовал в гонках. Санк-Марса отбросило на спинку кресла и тут же у него снова скрутило живот, но на этот раз от мышечной судороги.
– Что дальше будем делать? – спросил Мэтерз.
– Поехали в управление. Я хочу взять свою машину. Поеду домой. А ты проведай у сестры семью. Только убедись сначала, что за тобой нет хвоста.
– Так мы что, сворачиваемся? – Мэтерз поверить не мог в такое счастье.
– Не совсем.
– Теперь понятно. Что же мне надо делать, пока вы будете отсыпаться?
Санк-Марс откинул голову назад, как будто хотел лучше разглядеть напарника.
– Молодость, Билл, – сказал он тоном проповедника, – это не заслуга, а ответственность. Пока я буду спать, малыш, тебе придется выяснить для меня адрес Камиллы Шокет. А заодно Эндрю Стетлера. Потом вечером, когда вы с женой будете отмечать День святого Валентина, я поеду потолкую с Камиллой. А после этого, когда ты урезонишь свою супругу, я поеду погляжу на жилье Эндрю Стетлера. И если завтра утром ты опоздаешь на нашу встречу, никаких объяснений я от тебя не приму.