Ледяное сердце Элленхейма
Шрифт:
Мэрит сразу помрачнела, а я, посмотрев на Вилму, укоризненно покачала головой. Ох, и любит она рассказывать сказки! И откуда только что берется в ее хорошенькой головке?
Вилма рассмеялась и закружила Мэрит по комнате. Остановились они только тогда, когда стоявший у окна манекен из папье-маше, на котором висело недошитое платье Алды, от их дикой пляски упал на пол.
Портнихи уже который день трудились, не покладая рук, и всё равно еще не все наряды были готовы. Каждой из нас нужно было не одно новое платье, а как минимум три – для встречи гостей, для Большого королевского
Эта возможная помолвка с нерландским принцем свалилась на нас как снег на голову – совершенно неожиданно. Месяц назад папенька просто объявил нам за ужином, что получил от венценосного соседа письмо, в котором тот сожалел о разрыве дипломатических отношений между нашими странами и сообщал, что готов сделать шаг нам навстречу.
– Нерландия открывает свои границы? – спросила тогда Грета. Она, каким бы странным это ни было для королевской дочери, была искусной поварихой и давно хотела посетить нашего северного соседа, дабы пополнить книгу кулинарных рецептов.
Отец кивнул.
– Да! И не только это! Его величество предлагает укрепить союз между нашими странами самым действенным способом – брачным союзом между его сыном и одной из моих дочерей.
Он оглядел нас с довольной улыбкой, наслаждаясь тем впечатлением, что произвели на нас его слова.
– И которая же из нас это будет, папенька? – тихо спросила Алда.
Но на этот вопрос ответить он не смог.
– Всё решится, когда его величество с сыном уже прибудут сюда. Кто же может знать, которая из вас придется принцу по сердцу?
Стать принцессой, а потом и королевой соседней страны было так заманчиво, что у нас у всех заблестели глаза. Нерландия была богата залежами драгоценных камней, пушниной и дарами моря. Вот только принц был один, а нас – семеро!
Поэтому за столом воцарилась напряженная тишина, которая через несколько мгновений была разрушена звонким голосом младшей из моих сестер – Элины:
– Конечно же, его высочество выберет меня! Разве может быть по-другому?
Она была не только самой младшей, но и самой красивой из нас. Тонкая, с длинными вьющимися золотистыми волосами она казалась солнечным лучом, который освещал всё, к чему бы ни прикасался. И именно она всегда была любимицей отца – пусть он, к его чести, всегда пытался это скрывать.
Но сейчас ни одна из нас не готова была ей уступить. Здесь каждая была только на своей стороне.
– Впрочем, – важно сказала Элина, – если он окажется некрасив, я, пожалуй, уступлю его вам.
Тут она не выдержала и рассмеялась. А следом за ней рассмеялись и мы. Всё-таки друг друга мы любили куда больше, чем какого-то чужестранного принца.
Глава 4. Эйнар
Элленхейм остался позади, но я всё еще продолжал про него думать. У меня так и стояли перед глазами его покрытые льдом стены.
Я невольно вспоминал то время, когда впервые увидел королевский
Он стоял на горе и был виден издалека, поэтому прошло немало времени, прежде чем мы с отцом приблизились к его стенам.
– Здесь живет его величество? – замерев от восторга, спросил я.
– Да, – подтвердил отец, – именно здесь живет наш славный король Асманд. И уже завтра ты будешь ему представлен.
Я горделиво приосанился – никто из моих товарищей по детским играм не был знаком с королем, и я уже представлял, как, вернувшись домой стану рассказывать им об этой встрече.
Замок изнутри оказался столь же невероятным, как и снаружи – меня до глубины души поразили тяжелые хрустальные люстры под высокими потолками и мягкие ковры, в длинном ворсе которых утопали ноги. Мой отец был герцогом, и у нас был собственный замок, но никогда и нигде ни до и ни после я не видел той роскоши, что была в Элленхейме.
– Все эти финтифлюшки нам ни к чему, сынок, – усмехнулся отец, заметив, какое впечатление произвело на меня убранство королевской резиденции. – Мы – воины, и для нас главное, чтобы меч был остёр и щит крепок.
Его слова я запомнил навсегда.
Впрочем, король Асманд и сам был воином и куда больше ночей проводил в походах, чем в собственной спальне. Он был высок и могуч – как медведь, но я знал, что в его густых усах и бороде всегда пряталась улыбка. Он любил свой народ, и народ отвечал ему взаимностью.
Казалось, процветанию Элленхейма и династии Эрлунгов не будет конца. А уж когда мать его величества королева Катарина сумела уговорить тридцатилетнего сына обручиться с дочерью герцога Танде – юной рыжеволосой Лоттой, счастью подданных не было предела. Королю нужен был наследник, чтобы сделать Эрлунгов еще более сильными. Но этому браку не суждено было случиться, и именно это время, которое должно было стать временем расцвета Эрлунгов, стало началом их конца.
За месяц до свадьбы король Асманд отправился с дипломатическим визитом в Терцию, а вернулся оттуда уже не один, а с молодой женой Эллен. Старая королева была в гневе – ей трудно было поверить, что ее сын мог так попрать свою честь и переступить через данное невесте слово. Герцог Танде со всей семьей удалился от двора, не смирившись с нанесенной обидой.
– Почему его величество так поступил? – спросил я тогда у отца, который был не только правой рукой короля, но и его ближайшим другом.
Отец вздохнул:
– Его величество сказал, что он впервые понял, что такое любовь, только тогда, когда встретил Эллен. Долг обязывал его жениться на Лотте Танде, а сердце приказало другое.
– И он послушал свое сердце?
– Именно так, сынок, – склонил уже почти седую голову отец. – Вот только ничего хорошего в этом нет. У мужчины должна быть холодная голова. А любовь – это пустое.