Ледяное сердце
Шрифт:
— К защите от темных сил, — скривила губы Бланш. — У меня с этим плохом.
— Ну, в этом я поднаторела! — улыбнулась Зара. — Сколько у нас времени?
— Два дня.
— Ничего, за эти два дня я тебя научу демонам хвосты крутить, — подмигнула она.
Вечером, вернувшись к себе, девушка обнаружила Ри, подпирающую стену перед дверью. В руках — какие-то бумажки, подмышкой — книга, вещь для нее в высшей степени странная, но ведь диплом как-то получать надо. Стоит, такая скромница, делает вид, что читает, а
Заметив Зару, оживилась, подлетела к ней, прощебетала:
— Ну, наконец-то, а то я войти боюсь!
— С каких это пор ты боишься заходить в собственную комнату? — девушка глянула на нее, как на сумасшедшую. — Эйдан, что ли, явился? Но для него слишком рано, солнце еще не село.
Ри замотала головой и прерывающимся голосом прошептала:
— Там твой отец.
Зара удивленно взглянула на нее. Что Рэнальду Рандрину делать в их пансионе? Мог бы прислать слугу, пригласить к себе, если уж так хотел увидеть дочь. Только есть одна маленькая загвоздка — до сих пор за ним особых родительских чувств не замечалось. Неужели так перепугался, когда Герхард погиб? Ну да, конечно! Он ведь даже никак не отреагировал на то, что ее нечисть потрепала, вернее, отреагировал, но как сторонний наблюдатель, а не любящий отец.
Пройдя мимо сверлящей ее глазами соседки, девушка распахнула дверь.
— Ну и беспорядок у тебя! — это вместо приветствия.
Сидит у окна, смотрит на нее, слегка улыбается. Судя по одежде — только что с заседания Совета.
— Здравствуй! — Зара поставила взятые в библиотеке книги на полку. — Я жива и здорова, ты напрасно беспокоился.
— А я и не беспокоился, знал, что с тобой ничего не случится.
— Это почему еще? — дочь одарила его насмешливым взглядом васильковых глаз.
— Потому что ты не дура. Мне рассказали, что ты уже опробовала некоторые возможности э-эрри. Летать понравилось?
Зара пожала плечами и спокойно принялась развешивать вещи в гардеробе.
— Тебя ведь перевели на пятый курс?
— Если тебе так интересно, то я не провалилась, не опозорила фамилию Рандринов.
— Ты, как всегда, очаровательно ерничаешь, — герцог улыбнулся. — Образцовая дочь!
— Такая же, как ты отец.
— В таком случае, сегодня я намерен немного поднять свой отцовский авторитет. Собирайся, ты переезжаешь ко мне.
— Отец, мы уже это обсуждали! До бала я поживу здесь, потом перееду к Одели…
— И будешь мешать им готовиться к свадьбе дочери? Нет, сеньорита, раз у Вас есть живой отец, то отныне Вы будете жить у него.
— В приказном порядке? — она специально сменила цвет глаз на более темный, будто рассердилась.
— Зара, перестань дурачиться! Подумай сама: прилично ли тебе жить у друзей? Ты официально моя дочь, значит, имеешь полное право…
— Хорошо, только комнату я обставлю
— Как хочешь. Не понравится эта — поживешь в гостевой, пока не устроишь все по своему вкусу. О деньгах не заботься, просто скажи, что делаешь покупки от моего имени.
— Какой широкий жест! — рассмеялась Зара. — Пытаешься откупиться за те девятнадцать лет, что тебя не было в моей жизни? Даже за двадцать, считая то время, что я была в утробе у матери.
— Восемнадцать.
— Что? — не поняла она.
— Восемнадцать лет, Зара, последний год можешь исключить, за мой счет ты провела его с пользой для тщеславия и кошелька.
— Да что ты сделал? Всего лишь признал правду! И в кошелек твой я не лезла! Если ты давал, я брала, выходит, не должна была? — теперь ее глаза были чернее ночи.
— Тише! Еще отрастишь крылья, до смерти перепугаешь соседку.
Рандрин встал, подошел к ней и приложил пальцы ко лбу — нараставшую в душе злобу, как рукой, сняло.
Зара подняла на него глаза:
— Интересно, что-нибудь может поколебать спокойствие Рэнальда Рандрина?
— Очень многое, но я не хотел бы, чтобы этим стали слова моей дочери. Так ты согласна переехать ко мне и попытаться мирно сосуществовать со мной под одной крышей?
— Согласна.
— Вот и славно! Я подожду тебя внизу и немедленно пришлю к тебе слугу за вещами. Экипаж ждет у подъезда.
— А если бы я не согласилась? — радужка вернула себе прежний миролюбивый цвет.
— Ты бы согласилась, я же знаю, что для тебя важнее всего.
Герцог вышел; девушка усмехнулась ему вслед и принялась по новой укладывать свой сундук, хорошо, что не успела разобрать вещи после поездки. На появление и молчаливые вопросы Ри она никак не отреагировала, да и зачем: соседка, наверняка, подслушивала под дверью.
Ее собственная комната, у нее не было собственной комнаты со времен жизни в деревне — а тут такие хоромы! Спальня и гардеробная с напольным зеркалом в полный рост и рядами дубовых шкафов. К спальне примыкает небольшая ванная комната — настоящее роскошество!
— Ну, как, очень вычурно, по-твоему? — отец внимательно наблюдал за выражением ее лица.
— Мило, — сдержанно ответила Зара, решив умолчать о том, что в этих комнатах она чувствует себя королевой.
— Менять что-то будешь?
— Пока не знаю, решу потом.
Девушка отдернула портьеры, впустив в комнату закат. Окна выходили в сад.
— Я позволил себе сделать тебе небольшой подарок на день рождения. Даже два. Первый ждет в гардеробной, второй заберешь после ужина в моем кабинете. Обстраивайся, переодевайся и приходи ужинать.
— Куда?
— Туда же, куда обычно, в Ореховую столовую. Или ты хочешь, чтобы по случаю воссоединения семьи накрыли в парадном зале?
— Я буду через полчаса. Это нормально?