Ледяное сердце
Шрифт:
— Я же уже объяснила: мне просто грустно.
— Почему?
— Это мое личное дело! — резко ответила она, решив назло ему отрастить крылья прямо здесь, во дворе. Пусть он сердится, пусть грозит внушением за хулиганство, зато ей станет легче дышать.
— Вы здоровы?
— Абсолютно. Не верите, покажите меня лекарю.
Тон ее был агрессивен, а глаза, напротив, наполнены фиалковым цветом.
Зара ждала, что он уйдет, что Меллону надоест с ней возиться, надоест ее грубый тон, но он, будто уловив подтекст в ее словах, не ушел. Аидара внимательно
— Сеньорита Рандрин, Вас что-то тревожит?
Он подошел к ней, осторожно, словно боясь испугать, взял за запястье. Она опустила глаза, покачала головой и прошептала:
— Почему сеньорита, а не Зара? Это моя выходка виновата, да? Я честно так больше никогда не буду, не буду, если Вы этого не хотите.
Девушка подняла на него глаза; они лучились всей глубиной и яркостью сапфира, за сотые доли мгновенья меняя оттенок от густой синевы до полупрозрачности июльского полуденного неба. Застенчиво улыбнувшись, она взмахнула ресницами, чуть подалась вперед, к нему, и, набравшись храбрости, спросила:
— Вы считаете меня красивой?
Меллон опешил и выпустил ее запястье:
— Почему Вы спрашиваете?
— Потому что я хочу знать. Я красивая или просто обыкновенная молодая ведьма? Вы бы обратили на меня внимание в толпе?
— Я давно обратил, — ободрил он ее улыбкой. — Когда Вы хотите, Вы бываете обворожительной.
— Значит, я обыкновенная и бесцветная, — вздохнула Зара и отвернулась. Плечи поникли.
— Зара, Вы неправильно меня поняли, — она вздрогнула от прикосновения и подняла голову. — У Вас удивительные глаза, Вы сама удивительная. Не знаю, кто внушил Вам обратное…
Девушка улыбнулась, одарила его очередной порцией лазури и, дернув за конец атласной ленты, одним движением распустила волосы:
— Так ведь лучше, правда?
Аидара покачал головой и попятился, пробормотав что-то про поздний час, но она не собиралась просто так его отпускать: ухватила за руку, притянула к себе, не сводя с лица искрящегося взгляда.
— Зара, что Вы задумали? — кажется, он начал понимать. — Зара, я понимаю, у Вас такой возраст, в Ваши годы все допускают ошибки…
— Какую же еще ошибку я допустила? — прошептала Зара, скользя пальцами от его кисти к плечу.
— Слава богам, еще никакую, потому что я не дам Вам ее совершить, — Меллон убрал ее руку со своего предплечья.
Девушка улыбнулась и мягко, по-кошачьи, обошла вокруг мага. Теперь она сожалела, что в свое время не взяла у Ри пару уроков обольщения — они бы сейчас пригодились. Может, опять попробовать взгляд э-эрри?
Зара широко распахнула глаза, сразу, без подготовки, попытавшись смешать его темный янтарь со своей синевой. Она ничего не просила, ничего не приказывала, просто пыталась нащупать в душе хоть искорки взаимной симпатии. Но там какая-то защита, хотя, нет, есть брешь, и ее вполне хватит…
— Зара! — от его резкого окрика девушка вздрогнула и чуть не упала. На этот раз была не боль, а озноб. — Сколько можно за один вечер?!
Виновато улыбаясь, Зара вернула себе обычный
А он стоит и укоризненно смотрит на нее. За что, что дурного она сделала?
— Я была права: я никудышная э-эрри, — пробормотала Зара. Синева глаз задрожала, подернулась пеленой…
— Нет, просто у Вас практики не хватает, и защита вовремя срабатывает. Но для опытной э-эрри — это не проблема. Только, Зара, Ваши игры опасны, какой смысл…
— Да нет никакого смысла! — выкрикнула она. — Забудьте, не было ничего!
— Вы такая бледная… — в его взгляде проскользнуло беспокойство. — Давайте, я Вас провожу. Выспитесь, и станет лучше.
Наставник взял ее под локоть и повел к входной двери. На полпути девушка вдруг вырвалась, метнула на него такой же глубокий, как небо над головой, взгляд и порывисто прижалась к его груди. Ошарашенный Меллон бездействовал, и ее руки сплелись вокруг его талии. Крепко, еще крепче…
— Зара, хватит!
Он попытался мягко отстранить ее, но этого не потребовалось: почувствовав его сопротивление, девушка сама отпустила наставника, все еще ощущая тепло согретой телом одежды. Разумеется, ей не хотелось этого делать, хотелось скользить пальцами по спине, ощущая сквозь рубашку каждую выпуклость, каждую мышцу, твердый столб позвоночника под тонким покровом тканей, но понимала, что сделать это против желания невозможно.
— Значит, я Вам ни капельки не нравлюсь? — с грустью спросила она.
Маг промолчал, погрузившись в глубокую задумчивость; воспользовавшись этим, Зара, встав на цыпочки, запечатлела поцелуй на его щеке. Она была шершавой от пробивавшейся щетины; кожа неуловимо пахла чем-то терпким, хотелось вдыхать этот запах, впитать его в себя, перемешать с запахом своей кожи.
На прощание скользнув губами к подбородку, Зара с сожалением отступила в темноту и, опустив глаза, стараясь не замечать осуждающего взгляда Меллона, проскользнула внутрь постоялого двора.
На следующее утро он ни словом не обмолвился о ночном происшествии, вел себя подчеркнуто вежливо, несколько отстраненно, будто ничего и не было. Разве что, вопреки обыкновению, на этот раз сел не напротив нее, а рядом с Гаем, будто бы, чтобы обсудить его вчерашнее поведение. Юноша вчера и впрямь отличился, судя по намекам и гадливым смешкам товарищей, румянцу его сокурсницы и суровому выражению лица наставника.
И что же он натворил? Напился? Приставал к девушкам? Применял магию в общественном месте для бахвальства перед красотками? На большее он не способен.
Зара не вслушивалась, думала о своем, апатично поглощая содержимое своей тарелки.
И ведь даже не взглянет…
Думала, остановит ее, когда будут выносить вещи — нет, стоит возле дилижанса, весело болтает с трактирщиком. Прошла мимо — внимания не обратил, даже выражение лица не изменилось, будто в упор не видит. Может, и к лучшему: как бы она терпела его укоризненный взгляд целый день пути?