Ледяной демон
Шрифт:
Ходец с притворным восхищением уставился на Дарка:
– Какой умный парень! Только настоящий колдун знает, как месяцы сменяют друг друга!
Дарк не ответил на насмешки полоумного старика, он смотрел на синий сланец и перемазанный в крови голыш, как будто они могли дать подсказку.
– Месяц Зеленого Снега, это время, когда мы помогли Всемирному Духу одолеть Великого Зубра… Он пускал в небо стрелы и…
Ренн щелкнула пальцами:
– Вот для чего все это! Для стрел!
– Для
– Значит, мы сделаем особенные стрелы с наконечниками разных цветов? – уточнил Торак.
Ходец высморкался в пальцы и вытер их о бороду.
– Воровать камни нельзя, своруете – ничего не получится.
Ренн с Дарком закивали.
Дарк показал на синий сланец и сказал:
– Синий – для Моря.
Ренн указала на измазанный в крови камень:
– Красный для огня.
Потом показала на сосульку, и они с Дарком хором сказали:
– Белый для снега.
Ходец обнажил в улыбке черные беззубые десны.
– Камни не могут быть простыми. Никак не могут. Обычный кремень, обычный сланец, обычный кварц… Все не то. Надо найти самый синий из синих, самый красный из красных и самый прозрачный из прозрачных…
Дарк посмотрел на старика:
– И когда мы их найдем, что нам делать?
– Бросить клич? – с сомнением в голосе спросила Ренн.
Ходец уставился на нее, и она увидела в его глазах проблески разума, как будто агат на дне пруда.
– Древний обряд. Никто его не помнит, только Ходец.
Голос старика стал низким и глубоким, в точности как у колдуна племени Выдр, которым он когда-то был.
– Четыре стрелы, чтобы вернуть Первое Дерево. Мост света между луной и звездами… Голос из Тех Времен станет Песней Настоящего. Если самые яркие души Леса смогут направить стрелы в цель, они вернут Первое Дерево, и мир спасется.
Ходец наклонился, отхаркался и поскреб скрюченными пальцами голову.
– Ты сказал, четыре стрелы, – уточнила Ренн.
Ходец, никто и глазом моргнуть не успел, выхватил у Торака зеленый янтарь.
– Верни! – закричал Торак.
– Спокойно! – приказал ему Фин-Кединн.
– Зеленый – для Леса, он даст жизнь охотникам и добыче, – без выражения продолжил старик, посмотрел на янтарь, скривился и подбросил его Тораку. – Тот самый цвет, но не тот камень. Камень должен быть сердцевиной, это важнее всего. Иначе обряд не поможет.
– Что еще за сердцевина? – сморщив лоб, спросила Ренн.
– Никогда о такой не слышал! – сорвавшись на крик, ответил Дарк.
– Белый, как мел, парень такой глупый? – прорычал Ходец так громко, что Камешек от страха метнулся обратно в пещеру. – Сердцевина – это зелень, зеленей которой нет! Они найдут ее в самой глубине Глубокого Леса!
– И где же это? – зло спросила Ренн.
В
– Некоторые места в Лесу можно найти, только заблудившись.
Ренн всплеснула руками:
– Опять загадки! А самые яркие души в Лесу.
– Он про священную рощу, – дрогнувшим голосом сказал Торак.
Все повернулись к нему, а Ходец кивнул.
– Ты откуда знаешь? – спокойно спросил Фин-Кединн.
– Чувствую вот здесь. – Торак приложил ладонь к подвздошью. – Боль. Что-то тянет меня туда, как будто крюком.
– Я не понимаю, – сказал Дарк. – Это…
– Священная роща, – попыталась объяснить Ренн. – Много дней пути в Глубокий Лес. Торак там родился. – Она повернулась к Ходцу. – Представим, что мы нашли эту самую сердцевину и сделали четыре стрелы, но ты не рассказал, как провести обряд.
– Ой-ой, ты не рассказал, – передразнил Ренн Ходец писклявым, как у маленькой девочки, голосом.
Старик собрался уходить, но Фин-Кединн схватил его за руку:
– Помоги нам! Старина, ты ведь когда-то был колдуном…
– Был, да весь вышел! – прорычал Ходец и вывернулся от Фин-Кединна. – Белый, как мел, парень знает о камнях. Девчонка из племени Ворона умеет стрелять из лука. Вот пусть они все и сделают!
Старик повернулся, чтобы уйти в темные пещеры, но в последний миг развернулся и, прижав Ренн к стене, прошипел на ухо:
– Приглядывай за парнем, что говорит с волками. В его душу закралась темнота, черная сеть… Он подбирался слишком близко к деревьям, теперь ему так просто не уйти…
– Торак, ты пойдешь в Глубокий Лес на поиски сердцевины, – сказал Фин-Кединн. – На сборы уйдет день, может, два. Я хочу, чтобы все оставалось в секрете. Никто не должен знать, что ты уходишь из лагеря. И о том, куда уходишь, тем более.
– Почему? – хором спросили Ренн с Тораком.
Вождь племени Воронов пожал широкими плечами:
– У вас есть чутье колдунов, у меня – чутье вождя. Я чую, когда люди обманывают. В этом лагере есть люди, которым я не доверяю. Это лишь ощущение, но я не хочу, чтобы у Торака возникли трудности. Лучше сохранить все в тайне. Согласны?
– Я иду с ним, – сказала Ренн.
– Ей лучше остаться, – сказал Фин-Кединну Торак. – Здесь она будет в безопасности.
– Сейчас все в опасности! – сорвалась на крик Ренн. – И не тебе решать, оставаться мне в лагере или нет!
– Если останешься в лагере, нам с Дарком очень пригодится твоя помощь, – сказал Фин-Кединн.
– Тораку моя помощь пригодится еще больше. И потом, Волк или вороны могут найти добычу, а это приведет нас туда, откуда взялась еловая веточка, то есть туда, где еще живы деревья.